Вопреки всем запретам

— Понял, тогда в пять будь готова. Я заеду за тобой, — улыбается он, слегка наклонив голову.

А я смотрю на него и завидую самой себе. Чертовски красивый, с обалденной фигурой, с взлохмаченными волосами, весь пропахший сексом, дерзкий, горячий. И весь мой. Подхожу к нему и обхватив шею, притягиваю к себе, впиваясь в его губы поцелуем. После, довольно ухмыльнувшись какой-то своей мысли, он, шлепает меня по попе и подталкивает к выходу.

— Выпроваживаешь меня? — делаю обиженный вид, надувая губы.

— Несколько миллиардов, — нараспев произнес он, уже отвернувшись от меня, на пути к столу. На что я показываю ему язык.

— Я все вижу, — рычит он, а я довольная, что последнее слово все таки осталось за мной, с гордым видом направляюсь на выход.

Как и обещал, Рома приехал за мной в пять вечера и вместе мы отправились в аэропорт встречать друзей. Всю дорогу он рассказывал мне, смеясь, о том, как пришлось оправдываться перед разобиженными инвесторами. А я поведала ему о своем утреннем фиаско с запиской в цветах. На что, Рома, притянув меня к себе, крепко поцеловал и пообещал больше не вгонять при посторонних в краску. Вообще, Ромка терпеть не может мою работу. И всячески старается уговорить меня, чтобы я бросила ее.

— Сиди дома, занимайся вокалом, рисуй, сажай цветы. Чего ты каждый день до поздна там убиваешься? — негодует он. А мне нравится моя работа. Нравится то, что можно прийти в дружный коллектив, пообщаться. Да и судебная практика мне по душе. А сидеть дома — это не для меня.

же, так и не вернулся в правоохранительные органы. Разочаровался в системе, и ничего общего с ней иметь не хотел. Нашел себя в бизнесе. И за два года прилично раскрутил свое дело. Так что вместо парочки открытых им ресторанов, теперь, спустя два года у нас целая сеть. Поженились мы с ним через месяц после воссоединения. Не было ни праздника, ни гостей. Мы вдвоем уехали на Гоа и на берегу моря, под шум волн стали мужем и женой. Кстати, скоро нам предстоит гулять еще на одно свадьбе. Моя мама выходит замуж за своего начальника. Цветет и пахнет наша невеста, за что я безгранично благодарна этому мужчине. С Роминой мамой мы общаемся через Сашу. Они раз в месяц встречаются в кафешках, где Сашка рассказывает подробно о нашей с Ромой жизни. Показывает ей присланные мной фото и видео. Напрямую связываться с нами она боится. Я ее понимаю, и благодарна за осторожность. С Сашей же мы постоянно общаемся. Благо нынешние технологии позволяют оставаться на связи, даже если живешь на разных сторонах нашей необъятной родины.

— Лева, иди кушай, — насыпая полную миску корма нашему коту, зову я его.

— Вы со своим котом носитесь, словно с ребенком. Откормили так, что он скоро в дверь не войдет, — возмущается Саша, а я, поставив обратно в шкаф коробку из под корма, беру бокал вина и подсаживаюсь к подруге на мягкий ковер у горящего камина.

— Придумали как назовете малышку? — заворожённо глядя на довольно таки большой живот подруги говорю я. Сашка улыбается, ласково поглаживая его.

— Не знаю еще… Андрею не нравится то, что предлагаю я, а мне его варианты… — вздыхает она.

— Думаю, родите, посмотрите на нее и сразу станет понятно, как назвать, — делая глоток вина, вытягиваю перед собой ноги и кладу голову на разбросанные по ковру подушки.

— Как там Роза? — спрашиваю я.

— Ничего, держится наша старушечка. Планирует нянчится с правнучкой, — недовольно кряхтит Саша, пытаясь поменять неудобную позу. Я подкладываю несколько подушек ей под спину и устроившись на них, она довольно выдыхает.

— Ох, скорее бы родить, сил моих нет уже.

— Не торопи, родишь, — улыбаюсь я и дотрагиваюсь до ее живота.

— Когда свадьба то у вас?

— Ох, я хотела до родов свадьбу устроить, но Андрей с родителями уговорили меня подождать, после рождения малышки расписаться. Да и я в принципе согласна. Беременной особо не разгуляешься. А такое событие я должна запомнить навсегда.

Несколько минут мы в расслабленном состоянии в полной тишине слушаем потрескивание горящих поленьев и наблюдаем за языками пламени.

— Диму посадили, — говорит подруга. А это имя из прошлого словно гром среди ясного неба. Вызывает в душе неприятную дрожь и чувство озноба.

— Доказали, что он взятку от жулика взял и украл из Роминого сейфа документы. Впаяли ему по-крупному. А Наташка, оказывается, с ним шашни крутила, она и подстрекла его на это дело. А когда все завертелось, Ромка в тюрьму попал, тогда уже отец его узнал обо всем и решил воспользоваться ситуацией, надавить на него.

— Получается они все разрозненно действовали, — шепотом говорю я.

— Получается, что так. А Наташка, после лже катастрофы и смерти Ромы совсем с катушек слетела. Невменяемая стала. Два раза передоз у нее был. Еле откачали. А потом и вовсе в лечебницу закрыли. Клиника какая-то очень дорогая, но по факту дурка, она и есть дурка, — рассказывает подруга, не подозревая в какое смятение вводит меня.

Опускаю глаза на подрагивающие руки. Несколько раз сжимаю и разжимаю оледеневшие кисти в кулак. Столько времени прошло, а мне до сих пор до тошноты неприятно это вспоминать.