Вопреки всему

Лидия резко развернулась, бросив осуждающий взгляд на сына, вышла из комнаты, ОНА НЕ НАШЛА Полину в своей комнате, и в панике бросилась искать ее по всему дому, обнаружив ее в кабинете, Полина просматривала документы, которые оставил ей Роберт.

— Ты знала, что он оставил мне почти все? Он что-то тебе говорил?

— Нет…

— Хорошо, Лидия, я завтра поеду в его особняк, точнее уже в мой, посмотрю в каком он состоянии. Возможно, я больше не вернусь, но ты должна знать, мои двери, всегда открыты для тебя. Он может видеть дочь, когда захочет, как и ты.

— В твоем сердце совсем не осталось любви, к моему сыну?

— У меня больше нет сердца, оно умерло вместе с ним.

— Что ты делаешь? Ты о нем подумала?

— Я о нем думала всю войну! — Полина встала, заорав на весь дом. — Спасая всех вас! Теперь я хочу подумать о себе, Елена останется пока с вами.

Полина вышла с кабинета, с документами в руках.

На следующий день, она вошла в особняк Роберта, со слезами на глазах. Он был таким же, как и до войны, что казалось странным, услышав как кто-то кашлянул за спиной, она резко повернулась, увидев перед собой пожилого мужчину.

— Вы, Полина? — он немного занервничал.

— Да, кто вы?

— Вы меня не помните, я работал у Роберта, еще до войны, в общем, то и во время, да и сейчас, после его смерти. Меня зовут Петр.

— Это вы ухаживали за домом?

— Ну, а кто же? Вы останетесь?

— Да, я останусь здесь, ждать его.

— Но…

— Прошу, ни чего не говорите, я знаю, что он жив.

— Как скажете. — Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

Прошло три месяца, Полина перевезла Дочь, и уговорила Марию жить с ними. Гуляя по саду с Марией, и дочерью, она увидела идущего к ним Петра.

— К вам гости.

— Кто?

— Ваша матушка.

— Хорошо, мы уже идем.

В гостиной, ее ждала в нетерпении Лидия, увидев невестку, она бросилась к ней.

— Полина! Он совсем с ума сошел!

— Что случилось?

— Ему мерещиться всюду твой образ, ходит как не в себе по дому, зовет тебя, я думаю, что это последствия…

— Я не смогу ему помочь, это его призраки, пусть сам с ними и разбирается.

— Полина! Я прошу тебя. — Она промокнула платком глаза. — Как дочь, поговори с ним.

— Хорошо, останься с Еленой, я поеду к нему.

Полина приехав в особняк, обошла весь дом, но не нашла Давида, вспомнив о саде, она дошла до дуба, он сидел прислонившись к нему спиной, закрыв глаза.

— Давид…

— Ты пришла, или это опять наваждение?

— Черт возьми! Что ты делаешь? Мама…

— Мама… — он скривил губы. — Как все изменилось, она уже не злобная Лидия.

— Перестань…

— Перестать! — он вскочил, посмотрев на нее безумным взглядом. — Ты хоть знаешь, что я видел? Откуда! Тебя там не было! Тебя спас Роберт!

— Он спас всю твою семью, помни это.

— Как же я забуду? Мне все только об этом и напоминают. Роберт там, здесь, всегда! А кто я?

— Что ты хочешь? Забыть его, я не могу. Люблю ли я его? Да!

— А, меня? Ты любишь меня?

Давид не дал ей, ответив, подойдя к ней, он схватил ее за талию, рванув на себя.

— Вспомни, как я любил тебя, как ты кричала в моих объятиях, разве тебе было так же хорошо с ним?

Он, рванул ее шелковую блузку, обнажив грудь.

— Почему, ты выбрала его? Скажи мне, что я должен сделать?

Оттолкнув его, Полина поправила порванную блузку, прикрывая грудь.

— Не трогай меня, ты не в себе!

Зарычав он бросился на нее, повалив в траву, завизжав Полина начала отбиваться, но он, придавив ее телом, к земле, задрав подол юбки, разорвал трусики.

— Прости…

Его плоть пронзила ее мгновенно, закричав от боли, она уперлась коленками ему в грудь.

— Давид! Мне больно!

— Мне тоже больно….

Застонав, он рванул ее бедра на себя, войдя в нее до конца, он яростно овладевал ей, с его глаз капали слезы ей на грудь. Он не слышал ее криков, как она просила его, остановиться, разум оставил его. Она кусала его, рвала волосы, но это только злило его еще больше, опустив глаза, он увидел алые пятна на своей плоти, и вдруг осознал, что она лежит под ним совершенно безжизненно, ее посеревшие губы молили остановиться.

Выкрикнув ее имя, он остановился.

— Полина! Ты что?

Вскочив, он быстро застегнул штаны, схватил ее на руки, и побежал в дом, подол ее платья был пропитан кровью, положив ее на кровать, он сорвал с нее платье, все попытки привести ее в чувства, ни к чему не привели.

— Что мне сделать? Господи! Очнись!

Забежав в ванную, он смочил полотенце водой, вернувшись к ней, стал вытирать кровь. Полина пошевелилась, открыв глаза.

— Полина! — он схватил ее за лицо.

— Давид, что ты натворил? — прошептав бледными, губами, она опять потеряла сознание.

— Что ты говоришь? — он тряс ее за плечи, пока вбежавшая в комнату Мария, не откинула его от нее.

— Господи! — она посмотрела на полотенце, в крови. — Что ты сделал? — она в ужасе уставилась на бледную Полину. — Что ты сделал?

Давид молча сполз на пол, его плечи сотрясали рыдания.

— Я не понимаю…

— Она была беременна, плодовитый ты свин! Зови врачей! Кровь не останавливается.

— Твою мать! — Давид вскочил, выбежав из комнаты.

Полина открыла глаза, прикрыв их от солнечного света.

— Дорогая! Наконец то! — Лидия склонилась над невесткой.

— Я потеряла ребенка?

— Прости, почему ты не сказала мне?