Вопрос крови

— Грубо говоря, да, — согласилась с ним Шивон. Она деловито изучала нарисованный от руки план. — Лодочный сарай Хердмана — справа, за туалетами. — Она показала пальцем. — Вон там, я думаю.

— Хорошо. Потом подхватишь меня, — сказал Ребус и махнул рукой в сторону кафетерия. — Купи-ка кофе на вынос. Не слишком горячий!

— Не такой, чтоб ошпариться, ты имеешь в виду? — Она направилась к дверям кафетерия. — Ты уверен, что справишься?

Она исчезла, и дверь за ней захлопнулась, а Ребус остался возле машины. Мучительно медленно он достал из кармана сигареты и спички. Открыв пачку, он выудил из нее зубами сигарету, втянув ее прямо в рот. Закуривать при помощи зажигалки было куда легче, чем от спичек, если только суметь загородиться от ветра. Опершись о капот машины, он наслаждался курением, когда перед ним возникла Шивон.

— Вот, пожалуйста, — сказала она, вручая ему наполовину наполненную кружку. — С уймой молока.

Он уставился в светло-серую жижу:

— Спасибо.

Они пошли вместе, пару раз завернули за угол и немного покружили, так и не обнаружив никого вокруг, несмотря на пять-шесть автомобилей, припаркованных в том месте, где поставила машину Шивон.

— Вот сюда, пониже, — сказала она, ведя его чуть ли не к самому мосту. Ребус заметил, что одна из длинных дамб была на самом деле деревянным понтоном для швартовки посторонних плавательных средств.

— Должно быть, это здесь, — сказала Шивон, швырнув в ближайшую урну свою недопитую кружку. Ребус сделал то же самое, хотя выпил всего лишь глоток-другой этого тепловатого молочного пойла. Если тут и содержался кофеин, Ребус его не заметил.

Лодочный сарай выглядел именно сараем, хотя и был лучшим в своем роде. Шириной футов в двадцать, он был склепан из полос жести и деревянных реек. На земле лежали два набора дверных цепочек — свидетельство того, что полиция, входя, перекусывала дужку замка. Цепочки были заменены сине-белой лентой, на двери кто-то повесил и официальное уведомление о том, что вход воспрещен под страхом уголовного наказания. Самодельная вывеска над дверью гласила, что сарай на самом деле является «Пунктом проката водных лыж и катеров» и принадлежит Л. Хердману.

— Внушительное наименование, — задумчиво произнес Ребус, в то время как Шивон, отвязав ленту, толкнула дверь.

— В точности как и указано на вывеске, — отозвалась она.

Это и было предприятием Хердмана, местом, где он обучал моряцким премудростям новичков и пугал до полусмерти клиентов, решивших проехаться на водных лыжах. Ребус разглядел шлюпку, на вид двадцатифутовую. Она стояла на трейлере, шины которого были немного спущены. Было там и несколько катеров, также на трейлерах, их навесные моторы сверкали, как и водные лыжи, по виду — совершенно новые. В сарае было удивительно чисто — как будто его скребли, и даже с чрезмерной тщательностью. К одной из стен был прислонен верстак. Лежавшие на нем, а также на полке над ним инструменты были в идеальном порядке. Лишь одна замасленная тряпка указывала на то, что здесь работают с железом, иначе невнимательный глаз мог принять этот сарай за выставочный павильон.

— Где нашли пистолет? — спросил Ребус.

— В тумбочке под верстаком.

Ребус взглянул: на цементном полу лежал аккуратно вскрытый замок. Дверца тумбочки была открыта, но, кроме разного вида гаечных ключей, там ничего не было.

— Не стоит надеяться, что здесь осталось что-то, нас интересующее, — констатировала Шивон.

— Похоже, что не стоит. — И все же Ребус чувствовал, что заинтересован — заинтересован тем, что может сказать о Ли Хердмане его рабочее место. Пока что оно характеризовало Хердмана как человека усердного и работящего, аккуратно прибиравшего все после себя. Судя по его квартире, дома он не проявлял особого педантизма. Но на работе он в этом смысле мог кому угодно дать сто очков вперед. Что не противоречило его армейскому прошлому. Ведь в армии не важно, неряшлив ли ты дома, важно, чтоб это не мешало твоей службе. Ребус знавал солдат, у которых и дома, и в бараке был полный хаос, а оружие и обмундирование блестели. Как говорил один сержант, армия так тебя прочешет, что ты сам себя не узнаешь.

— Что скажешь? — спросила Шивон.

— Похоже, он готовился к визиту санитарных инспекторов.

— Мне кажется, яхтами своими он дорожил больше, чем квартирой.

— Согласен.

— Признак раздвоения личности.

— Как так?

— Хаос дома и полная ему противоположность на рабочем месте. Убогая обстановка дома и парадные дорогие лодки.