Вопрос крови

Через несколько секунд последовал вопрос:

— А ты и вправду веришь, что после смерти нас что-то ждет?

Ребус ответил не сразу — он думал.

— Верю в это как в способ заставить тебя сбавить скорость.

Он нажал кнопку прикуривателя и тут же пожалел об этом. Хоган заметил, как он дернулся от боли:

— Все еще мучишься?

— Сейчас уже лучше стало.

— Расскажи-ка мне еще раз, как это произошло.

Ребус медленно покачал головой:

— Давай лучше обсудим Карбрей. Насколько нам может оказаться полезен Роберт Найлс?

— Если повезет, мы вытянем из него не только его имя, чин и солдатский номер, — сказал Хоган, изготавливаясь для нового обгона.

Специальная больница в Карбрее находилась черт-те где, или, как выразился сам Хоган, «в потной подмышке у самого дьявола». Если верить Хогану, им надо было брать к западу от Дамфри по А-711 и потом ехать прямо, держа курс на Дэлбитти. Но, судя по всему, они пропустили поворот. Хоган на чем свет стоит ругал грузовики, плотная стена которых загородила им знак поворота и сам поворот. В результате с М-74 они съехали только в Локерби, где и повернули к западу на Дамфрис.

— Ты был в Локерби, Джон? — спросил Хоган.

— Только пару деньков.

— Помнишь эту бредятину с телами? Как клали мертвяков на лед катка?

Хоган медленно покачал головой. Ребус помнил: тела примерзли ко льду так, что весь каток пришлось размораживать.

— Вот об этом я и толкую, Джон. В этом вся наша Шотландия, все мы!

Ребус был другого мнения. Ему вспомнилось тихое достоинство, с каким жители городка восприняли катастрофу «Пан-Америкен». Ей-богу, это куда нагляднее характеризовало страну и ее народ. Он все думал, как справятся теперь жители Саут-Квинсферри со всей этой шумихой, наплывом народа, тройным кольцом взявших их в оборот полицейских, журналистов, горластых политиков. Утром, прихлебывая кофе, он просмотрел пятнадцатиминутные новости и выключил звук, завидев на экране Джека Белла, чья рука обвивала Кейт, лицо которой было призрачно-бледным.

Направляясь на встречу с Ребусом, Хоган накупил целую кипу газет. В некоторых, что вышли позже, успели тиснуть фотографии, снятые на всенощной: священника, дирижирующего пением, члена шотландского парламента с петицией в поднятой руке. Газета приводила слова одного из жителей. «Я лишился сна, — сказал он. — Совершенно не могу спать из страха, что за окном кто-то есть».

Страх — вот ключевое слово. Большинство людей проживают жизнь, не сталкиваясь с преступлениями и преступниками, но все равно они испытывают страх, и страх этот — непритворный и всепоглощающий. Полиция, призванная ослабить этот страх, слишком часто обнаруживает свое бессилие, свои промахи — полицейские прибывают слишком поздно, когда преступление уже свершилось, и занимаются они скорее расследованиями, чем профилактикой. А пока в выигрыше оказываются такие, как Джек Белл, люди начинают верить, что этот, по крайней мере, пытается что-то предпринять. Ребус помнил термины, часто фигурировавшие на их семинарских занятиях: проактивность, превалирующая над реактивностью, то есть демонстрация сочувствия в ущерб самому сочувствию. Терминологию эту можно было применить и к газетным статьям. В одном из таблоидов, безоговорочно поддерживавших кампанию Белла вне зависимости от ее результатов, он обнаружил такой пассаж: «Если нашим силам правопорядка оказалась не по плечу эта животрепещущая и все более грозная проблема, значит, ее решать нам — отдельным людям и организациям, чей долг подняться и приостановить волну насилия, грозящую поглотить и увлечь в бездну нашу культуру».

Как легко и просто писать подобные статьи, подумал Ребус: знай пересказывай своими словами речи члена шотландского парламента.

Хоган заглянул в газету.

— Торжество Белла?

— До поры до времени.

— Надеюсь. Меня от этого ханжи с души воротит.

— Попомню тебе эти слова, инспектор Хоган.

— Вот еще наши журналисты — тоже доказательство того, что мы катим в пропасть!

Они сделали остановку в Дамфрис выпить кофе. Кафе представляло собой безобразное сочетание пластмассы с плохим освещением, но это можно было простить за вкуснейшие бутерброды с толстыми рулетами из бекона. Хоган взглянул на часы и подсчитал, что в дороге они уже около двух часов.

— Хоть бы дождь кончился, — заметил Ребус.

— Вывеси флаги, — хмуро отозвался Хоган.

Ребус решил переменить тему:

— Бывал когда-нибудь в этих краях?

— Наверняка проезжал через Дамфрис, но что-то не помню.

— А я однажды здесь отпуск проводил. Путешествовал в фургоне по Солуэй-Фёрт.

— Когда же это? — Хоган слизнул с пальцев потекшее масло.

— Давно… Сэмми была еще в пеленках. — Имелась в виду дочь Ребуса.

— Есть от нее известия?

— Изредка позванивает.

— Она все еще в Англии? — Хоган увидел кивок. — Ну, удачи ей. — Раскрыв рулет, он выковырял оттуда кусочки жира. — Шотландская кухня, еще одно наше проклятие!

— Господи, Бобби, может, поместить тебя в Карбрей? Тебя охотно примут, и будешь ворчать там сколько угодно перед восхищенной аудиторией!

— Я только про то, что…