Вопрос о братстве. С комментариями и объяснениями

Отречение же от дела воскрешения оставляет роду человеческому на выбор только: остаться ли при конституционных прениях или же при деспотизме; остаться ли при Пасхе как празднике только и при литургии лишь храмовой как выражении еще неполном любви к отцам, выражении, не переходящем в действительное воскрешение, или же при совершенном отречении от отечества и братства предаться на могилах отцов скотским оргиям и затем зверскому истреблению друг друга; остаться ли при искусстве лишь мертвых подобий, или же уничтожить всякие подобия и не осуждать лишь отцов за дарование жизни без согласия рожденных, а проклинать породивших; остаться ли при науке сословной, кабинетной или же, отказавшись от всякого знания, погрузиться в непроглядный мрак обскурантизма; остаться ли при вечном городе женихов и невест, окруженных игрушками и безделушками, в забавах и удовольствиях, или же, отрекшись не только от предков и отцов, но даже от потомков и сынов (искусственно бездетный брак), предаться безграничному сладострастию; остаться ли при воле, как похоти, или же при плотоумерщвлении; остаться ли при чувственности и только при печаловании об умерших или же как самое последнее и величайшее зло — погрузиться в нирвану, произведение злой нетовщины, — таков плод отречения от дела воскрешения.

Нетовщина — название одной из русских старообрядческих сект, члены которой отрицали священство и христианские таинства. Федоров называл «нетовщиной» отрицание мира, неверие в человека, а также спиритуалистические трактовки христианства. Формулу «злая нетовщина» Федоров применял и к учению о «неделании» и непротивлении Л. Н. Толстого.

Не такова благая весть христианства; как буддизм противоположен христианству, так противоположна и чаемая будущность, обещаемая христианством, буддийскому небытию. Супраморализм, в противоположность буддийской нирване, небытию, требует от разумных существ полного раскрытия бытия, т. е. всего, что в нем есть, было и может быть: разумные существа, располагая настоящим, т. е. всем, что есть, воскрешают то, что было, во всевозможном совершенстве. Супраморализм требует рая, Царства Божия, не потустороннего, а посюстороннего, требует преображения посюсторонней, земной действительности, преображения, распространяющегося на все небесные миры и сближающего нас с неведомым нам потусторонним миром: рай, или Царство Божие, не внутри лишь нас, не мысленное только, не духовное лишь, но и видимое, осязаемое, всеощущаемое органами, произведенными психофизиологическою регуляциею (т. е. управлением душевно-телесными явлениями), органами, которым доступны не трав лишь прозябание, но и молекул и атомов всей вселенной движение, что и сделает возможным воскрешение и всей вселенной преображение. Итак, Царство Божие, или рай, есть произведение всех сил, всех способностей, всех людей в их совокупности, произведение не отрицательных, а положительных добродетелей; таков, можно сказать, рай для совершеннолетних; он может быть произведением лишь самих людей, произведением полноты знания, глубины чувства, могущества воли; рай может быть создан только самими людьми, во исполнение воли Божией, и не в одиночку, а всеми силами всех людей в их совокупности; и он не может заключаться в бездействии, в вечном покое, покой — это нирвана; совершенство заключается в жизни, в деятельности. «Отец мой доселе делает и аз делаю» — вот в чем совершенство.

«Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (

церковнослав.) — Ин. 5, 17.

Статьи и заметки

В настоящем разделе помещено несколько статей Н. Ф. Федорова 1890-х гг., включенных издателями его сочинений В. А. Кожевниковым и Н. П. Петерсоном, во II том «Философии общего дела». Они раскрывают разные грани мысли «Московского Сократа»: философские, этические, эстетические. Горизонтальное положение и вертикальное — смерть и жизнь

Статья, написанная в 1901 г., принципиально важна для последовательного осмысления философской системы Федорова. Ее можно рассматривать как отправной момент федоровского учения о человеке. Принятие вертикального положения, соединенное с сознанием смертности и стремлением к ее преодолению, знаменует для философа акт рождения человека как существа сознающего, действующего и любящего, возникновение этики и искусства. Подчеркивая активность человека, присущее ему стремление воплощать идею, переходить от мышления к действию, Федоров противопоставляет проективный тип мышления, требующего действия, созерцательному, пассивному характеру философии, которая есть «мысль без дела».

Начало человечества тесно связано с сознанием смертности и с проявлением этого сознания в стремлении к замене естественного, само собой рождающегося, самодеятельностью, требующей объединения существ; первый же акт самодеятельности человека есть вертикальное его положение.