Вопросительные знаки в «Царском деле»

• ГРИШИН Виктор Васильевич – Первый Секретарь Московского Городского Комитета КПСС (находился в отпуске).

• ГРОМЫКО Андрей Андреевич – Министр Иностранных Дел СССР (находился в Хельсинки).

• КИРИЛЕНКО Андрей Павлович – Секретарь ЦК КПСС.

• КОСЫГИН Алексей Николаевич – Председатель Совета Министров СССР.

• КУЛАКОВ Фёдор Давыдович – Секретарь ЦК КПСС.

• КУНАЕВ Динмухамед Ахмедович – Первый Секретарь Компартии Казахской ССР.

• МАЗУРОВ Кирилл Трофимович – Первый Заместитель Председателя Совета Министров СССР (болел).

• ПЕЛЬШЕ Арвид Янович – Председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС.

• ПОДГОРНЫЙ Николай Викторович – Председатель Президиума Верховного Совета (находился в отпуске).

• ПОЛЯНСКИЙ Дмитрий Степанович – Министр сельского хозяйства СССР.

• СУСЛОВ Михаил Андреевич – член Политбюро ЦК КПСС (находился в отпуске).

• ЩЕРБИЦКИЙ Владимир Васильевич – Первый Секретарь Компартии Украины.

То есть десятью голосами «против» пяти отсутствующих предложение Ю. А. Андропова было утверждено.

Однако столь важное решение никак нельзя было начинать претворять в жизнь без согласования «с самим». А «сам», то есть «дорогой Леонид Ильич» находился в то время в Хельсинки, где с 30 июля по 1 августа 1975 года проходило так называемое «Хельсинкское совещание по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе», на котором присутствовали первые лица 35-ти государств.

Поэтому, только когда Л. И. Брежнев возвратился в Москву, ему было об этом доложено, и лишь после его одобрения в Особую папку ЦК КПСС, под грифом «Совершенно секретно» и за подписью Секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко, лег документ, регламентирующий, дословно, следующее:

«1. Одобрить предложение Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР, изложенное в записке № 2004-А от 26 июля 1975 г.

2. Поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка Ипатьева в порядке плановой реконструкции города».

Но взять и никому ничего не объясняя снести это историческое здание, было не так-то просто. Поскольку дом этот, «как на грех», имел ещё и статус историко-революционного памятника, а значит, состоял на учёте во Всесоюзном обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПиК), то есть охранялся государством. Да и принятое в ЦК КПСС решение было секретным. Поэтому, чтобы не вызывать лишнего шума, решили провести его в жизнь немного погодя, чтобы совершить этот акт вандализма под благовидным предлогом – «плановой реконструкции города».

Согласно этим соображениям и появился на редкость бестолковый проект спрямления улицы К. Либкнехта в месте, проходившем мимо дома № 49/9. Однако, как только ни тянули дорожное полотно в его сторону, дом всякий раз «убегал» от его края на 8 метров.

Параллельно с этим с конца 1975 года стали «планово» разрушать имевшиеся при бывшей усадьбе службы, хозяйственные постройки и каретник. Этот факт, в свою очередь, серьёзно обеспокоил общественность. В газете «Вечерний Екатеринбург» появилось несколько публикаций, за что её главного редактора чуть было не сняли с работы.

На некоторое время всё затихло. Казалось, что «гроза прошла мимо»…

Но в преддверии 60-летия «Великого Октября» вопрос о сносе дома Ипатьева вновь встал весьма остро. Ибо к этому событию, как всегда, надо было укрепить «идеологические тылы» и снять лишние проблемы «периферийного плана», к каковым, по мнению слуг народа, относилась и эта. Тем более, что к этому времени уже подоспел и проект «плановой реконструкции» дороги.

Начался новый виток вандализма. Дом ещё состоял «под охраной государства», а из него уже начали изымать дорогой дубовый паркет. Но Председатель Совета Министров РСФСР М. С. Соломенцев не торопился утверждать решение о снятии с учёта этого исторического здания. К тому же, в этом его поддерживал и Первый Секретарь Свердловского Обкома КПСС Я. П. Рябов.

В газетах стали появляться новые публикации. А в журнале «Урал» № 3 за 1977 год (в ответ на публикацию, помещённую в № 8 этого же журнала за 1976 год) была опубликована статья кандидата искусствоведения А. Берсенёвой «Семь раз отмерь…», в которой, в частности, говорилось: