Вор под кроватью

— Арнольд Лайл и Ширли Шнитке. Шнитке?

— Мне кажется, я правильно произнёс. Возможно, но, когда Рэй произносил, к примеру, «Мондриан», у него получалось что-то вроде «Мона Удриана».

— Так значит, Арнольд Лайл и Ширли Шнитке. Арнольд Лайл плюс Ширли Шнитке равняется любовь. Они что, вырезали свои имена на коре дерева? Кто они такие?

— Помнишь, как звали Роговина?

— Сейчас, минутку… вертится в голове.

— Давай вспоминай.

— А, вспомнил! Лайл. Арнольд и Ширли — Роговины?

— Были когда-то, — сказал Рэй. — Сейчас-то они оба — трупы. Мы наконец-то пробили их пальчики, так вот, у этих двоих послужной список чуть ли не длиннее твоего. Они оба из России, приехали в Нью-Йорк пару лет назад и поселились на Брайтон-Бич. Конечно, на Брайтон-Бич немало трудолюбивых русских, которые уважают закон, но эта парочка была сделана явно из другого теста.

— То есть он — чистокровный русский, и зовут его — Арнольд Лайл?.. Уже смешно.

— Нет, имя своё он поменял, когда приехал в Америку. Между прочим, законным путём, наверное, то было последнее законное действие, которое он совершил. А Шнитке… вроде она родилась с этой фамилией.

— Ну, везёт же некоторым! — заметил я.

— Они сняли квартиру меньше месяца назад. Заключили договор на год и сразу заплатили вперёд наличными. Только не спрашивай, откуда они взяли эту фамилию: Роговины.

— Может, они вспомнили о Соле Роговине?

— А это ещё кто такой?

— Он играл за «Бизонов Буффало» пятьдесят лет назад, — сказал я. — Или их вдохновила Сирелл Роговин Лейхи? Она — писательница у меня в магазине даже есть её книга.

— Как мило, Берн. Ладно, давай называть их реальными именами, то есть Лайл и Шнитке. Ты уверен, что никогда раньше о них не слышал?

— Уверен.

— Видимо, они привезли сейф с собой. Квартира сдавалась с мебелью, мы связались с владельцем, и он подтвердил, что сейфа там не было. Мы обзвонили все магазины, но никто ничего не видел и не слышал.

— Интересно, — промямлил я и зевнул. — А почему ты рассказываешь об этом мне, Рэй?

— Я должен сам себе задать этот вопрос.

— Ну и?

— Во-первых, я уверен почти на сто процентов, что ты в этом деле не замешан.

— Я сказал тебе об этом всего лишь сто миллионов раз.

— Ага, я помню, да только не пришли ещё те времена, Малыш, когда я поверю тебе на слово. А если случится со мной такое, немедленно вызывай «скорую» и вези меня в «дурку». Но сейчас ты, похоже, не врёшь. Странно, но факт. И я подумал, а что, если нам поработать вместе?

— Что?!

Рэй серьёзно закивал головой:

— Согласись, Берни, мы знаем друг друга давно и всегда умели находить общий язык.

— Если учесть, что говорим мы на одном языке, согласен.

— Так вот, смотри, что получается. Куча придурков ищет что-то такое, ради чего они готовы убивать друг друга и всех вокруг.

— Это что, повод поработать? По мне, так это повод собрать чемодан и свалить из Штатов первым же самолётом.

— Если я раскрою это дело, Малыш, меня точно повысят. Понял теперь? Конечно, мы пока не знаем, в чём замешаны эти Роговины, а после стрельбы на улице начальство вообще отобрало у меня это дело. Теперь им занимается майор Кейси. Но кто мне запретит покумекать чуток в свободное от работы время? А если я вдруг раскрою дело, ну тогда… Тогда, друг мой, пара звёзд мне обеспечена.

— Понял. Ну а я тут при чём, Рэй?

Рэй и ухом не повёл.

— Не все преступления раскрываются, сам знаешь, — продолжал он как ни в чём не бывало. — Даже лучшие полицейские не вездесущи.

— По мне, так вы, копы, гораздо более вездесущи, чем тараканы, — сказал я. — Уж лучше бы не совали всюду свой длинный нос.

— Ах, дружище, не надо так плохо думать о нас. Видишь ли, эти Лайл и Шнитке, похоже, были частью преступной группировки, а в таких случаях до самой сердцевины не достать, хоть и знаешь, кто за всем стоит. Но ведь нам начхать на мораль, верно, Берни? Нам следует думать о наших собственных бедных маленьких шкурках.

— Ну да, а для этого надо найти то, что так сильно всех интересует.

— Ах ты, мой умница! — восхитился Рэй.

— И ты не знаешь, что это может быть?

— Никаких идей. А ты?

— Ни малейшего представления.

— Ну, тогда я предлагаю такой план, — сказал Рэй. — Мы оба раскроем уши и глаза как можно шире и будем обмениваться информацией. Если ты узнаешь что-нибудь интересное, говори мне, а я буду говорить тебе. Идёт?

— И почём ты продаёшь свой план? — спросил я.

— Пятьдесят на пятьдесят, — заявил Рэй. — Кроме славы, конечно, которую я хочу получить единолично. Или ты тоже жаждешь прославиться? Я могу поговорить с мэром, возможно, он сделает тебя «горожанином года» или что-нибудь в этом роде. Но наличку будем делить старым, проверенным способом: пятьдесят на пятьдесят.

— Ну, хорошо, — согласился я. — В этом я вполне солидарен с сыном палаточника.

Рэй подозрительно уставился на меня:

— Какого ещё палаточника? Ты о чём? Не знаю я никаких палаточников.

— Уверен? А я думал, ты хорошо знаком с Омаром, сыном палаточника.

— Ты что, спятил? Или опять шутишь свои дурацкие шуточки?