Вор: Пришествие Трикстера

Строятся крыши твои из гнилого древа. Строятся стены твои из крошащегося камня. Строятся мечты твои из мертвых помыслов. Те, что возвращаются обратно к жизни, крича, смеясь и распевая, забирают украденное тобой и под безумные визги сдирают замертвевшую плоть с твоих костей.

Глиняная табличка в заброшенном Храме Трикстера.

Октябрь, 1224 год.

1

В ночь одного из следующих дней в дверь постучали. Лежа в теплой кровати после тяжелого дня, я не хотел, чтобы меня кто-то беспокоил. «Наверное, ошиблись адресом». Но стучались упорно и долго так, что я просто не мог ни отреагировать. Я поднялся. По коленям, как будто повозкой проехались, а я еще должен был до двери доползти!

За дверью возникло бледное при свете луны лицо Бассо. На самом деле, это не первое, что бросилось мне в глаза. А вот его брюхо, затянутое канатом — да. Бассо так и прыгал от холода, а его уши покраснели. Он определенно хотел войти внутрь, жаль, что этого не хотел я.

— Здравствуй, я не хотел тебя беспокоить… но понимаешь… тут такое дело… мне нужно кое-что тебе рассказать, — он замолк и уставился на меня.

— До утра подождать не может?

— Гаррэт, м-м…

— Входи, — сердито сказал я и осмотрелся. Улица была обездвижена, словно застыла во льду. Даже тряпки, что висели у дома напротив, превратились в сосульки.

Бассо присел на кресло, а я сам остался стоять, облокотившись о стену.

— Ну, Бассо? — мне не нравилось, с каким лицом он пришел, лицом, на него не похожим.

— Хорошо, так, да… — заерзал он, — Хм, начну с того, что… войска Рамиреса ищут тебя. Люди говорят, он обратился к самому Первосвященнику Уллиусу за помощью. Помнишь тот день, когда ты меня вытащил из Клагсхлефта? — Бассо сглотнул и продолжил, так как я молчал, — Так вот, Первосвященник Уллиус поручил очистить город от воров и прочей… «грязи»— это я услышал, когда проходила колонна молельщиков. Я шел к одному знакомому и…

— Насчет, товаров?

— Да-да-да-да-да, потом, потом — закряхтел Бассо, — Сегодня… сегодня они ворвались на Стоунмаркет и вычистили всю площадь. Понимаешь?

— День чистки, благородно.

— Нет, нет, Гаррэт, они людей уволокли в Клагсхлефт! Уверен, на всех мест точно не хватит…

— Опыт?

— Не время шутить! — прошипел он и понизил голос, — Человек, сам спасшийся в последний момент, рассказал мне, что Хаммериты в районе Хоупгрича строят новую тюрьму, понимаешь? Тюрьму! А на Стоунмаркете будет Новая Часовня!

— Это все?

— Э-э, нет, нет. Мой приятель, который работает в городской канцелярии…

Я поднял брови. Неужели у такого человека, как Бассо, водятся знакомства в городских канцеляриях?

— Лорд Бреслинг запросил войска у самого Короля!

— Для чего?

— Ты меня не слушал? Молоты стали сильны как никогда. Словно и ждали удобного момента! Лорд видит угрозу для своей власти. Хотя… война… вряд ли он поможет чем-то, но… ты слышал про войну?

— Я это учту, Бассо, ты наладил все дела с лавкой?

Этот толстяк, пыхтя от негодования, поведал мне, как ходил к своему «проверенному другу», который обещал договориться с несколькими Баронами и зажиточными ремесленниками о продаже некоторых артефактов. Судя по всему Посох Баффорда должен был переехать в Лидс. Серебро согласилась купить одна богатенькая семейка. Увы, про Рог Квинтуса никто ничего не знал, а потому тот остался пылиться на складе. До поры, до времени. А его мог бы купить Фаркус. Только бедняга сгинул. По моей вине…

— Теперь все?

Бассо нервно кивнул, и я вручил в его потные ручки Вазу. Теперь я понял, что этот человек был в полной моей власти. Ему можно было доверять. Для красного словца я пригрозил утопить его в реке, если с Вазой что-то случиться.

«На Стоунмаркете будет собор, церковь, или как ее там…» — подумал я, выпроваживая скупщика. В маленькой комнате стало тихо, только на улице вдалеке дребезжала телега. Я потушил последнюю свечу, и погрузился в заслуженный сон. И все же, такие вести вовсе не обрадовали меня.

«Войска Рамиреса ищут меня».

«Хаммериты строят Часовню, вот как он сказал!».

«Новая тюрьма. И куда катиться этот мир?».

«Настала новая эпоха, мать ее».

2

Следующие несколько дней мы обустраивали лавку. Расставляли добытое и обсуждали всякие скучные дела. «Торговля — это не мое. Но, скоро здесь будет не протолкнуться и, может, тогда я зажиму как человек», — именно так думал я тогда.