Вор весны (ЛП)

— Я знаю, — говорит она, — но ты должна запечатать дыру. Ты знаешь, что это так.

Если не сможешь убежать, сказал он тогда, в той пещере, когда объяснял свой план, если не сможешь вовремя бежать, и она заставит меня открыть печать, запечатай дыру.

Но если запечатаю, как я верну его обратно.

— Я не могу, — говорю я ей

— Можешь, — говорит она. — И сделаешь это. Теперь ты Королева Ада.

Королева Ада.

Не Леди. Королева. Мне вспоминаются короны на стене той пещеры и слова Эметрии о том, что Зера не ее королева. Она верна другой.

Я не ощущаю себя королевой. Я чувствую себя потерянной и обремененной, но не успеваю я поддаться этому чувству, земля снова содрогается.

Прости, шепчу я про себя. Но я знаю, как бы ты хотел, чтобы я поступила.

Лишь тонкий скальный выступ соединяет уплотненный центр с остальным пространством. Меч Аида все еще в самом центре.

Только это больше не его меч.

Он мой.

Я протягиваю руку, чтобы взять его, вытаскиваю его из земли, и лезвие обращается чем-то тонким и легким.

Рапира.

Я поднимаю ее над головой. Части печати взмывают вверх, вновь соединяясь вместе, будто пазл. Дрожь прекращается. Физические мир замирает.

А мой продолжает рассыпаться.

— Нет! — взвывает Зера. — Нет! Ты снова его откроешь, ты…

Я жду, что Арес призовет свою подмогу, но он даже не пытается. Его лицо — маска ужаса, и я знаю, что он не ожидал, что Аид сделает это, или что его мать зайдет так далеко.

Я поднимаю руки над павшими, трупами, пронзенными стрелами, над Цербером на берегу. Я чувствую, как их мышцы сжимаются по моей команде, возбуждаясь необузданной силой, наполняющей мои вены. Тена начинают трястись, выпрямляясь.

— Вы в меньшинстве, — говорю я Зере, — немедленно покиньте это место.

— Я получу то, зачем пришла!

— Ты не получишь ничего! — рычу я, и мои крылья, обретая собственную жизнь, раскрываются надо мной. Ты не получишь ничего, как и я.

Афина тянет Зеру за локоть.

— Я бы посоветовала отступить, Ваше Величество. Мы можем собрать новые силы, обдумать новый план.

Зера смотрит на окровавленного Цербера, на молочно-белые глаза убитых ею созданий и медленно отступает. Мои глаза следуют за ней, однако мысли где-то далеко. Моя армия подступает вокруг меня, и я заставляю их твердо стоять.

Мне хочется потерять сознание. Мир кажется достаточно бесформенным, мое зрение потемнело. Но я не могу. И не потому, что я достаточно храбра или решительна, чтобы оставаться на ногах. Я стою крепко, потому что сила, проходящая через меня, подобна твердой массе, чему-то, что заменило мои кости и мышцы, даже когда остальная моя часть давно сползла на колени.

Я менее живая, чем скелет.

На берегу Перевозчик ждет рядом со своим судном.

— Я сделал то, о чем ты просила, — говорит он Зере. — Я вытащил ее из дворца. Ты обещала мне мою человечность.

Каким-то образом Зере удается улыбнуться.

— Обещала, да? — говорит она. — Очень хорошо, ты получишь ее.

Она ударяет его кулаком в грудь, молния пронизывает его тело. Он кричит, все его тело содрогается, как у наэлектризованного паука. Он сгибается пополам, кашляя и хватаясь за грудь. Он в ужасе протягивает руки.

Он все еще монстр.

— Нет, — говорит он, — нет, пожалуйста, это не то, чего я хотел…

— Ты просил человечности, — сказала она, — красивое тело не было частью сделки. Ты познаешь, каково это — быть человеком, Харон. Страдать. Быть слабым, тщеславным, боязливым… и всегда помнить, что сам просил этого.

Огромное пространство заполняет его вой — достойная иллюстрация того, что я чувствую внутри.

Эпилог

Аид исчез.

Я не сказала ему, что люблю его.

Но он знал. Знал ведь?

В той пещере, я сказала ему? Дала понять, что не виню его? Сказала, что мне жаль?

Нет, нет, я позволила ему говорить. Позволила ему потратить наше время, говоря мне, как он меня любит, когда я уже знала, когда он был тем, кого нужно было убедить, кто заслуживал знать…

— Сефи, — говорит Эметрия, — мы прибыли.

Мы выходим из лодки перед дворцовыми воротами. Охотники Артемиды приветствуют нас вместе с Ирмой, несколькими нимфами и пикси, другими созданиями, которых я не знаю. Псы тоже там, они хромают вперед, чтобы поприветствовать меня. Все трое утыкаются головами мне в шею, когда я наклоняюсь, чтобы обнять их.

Я кладу руку на их раненную лапу, из меня струится сила. Я представляю себе мышцы и кости под их кожей и думаю о вязании, о том, как ткани соединяются вместе.

Я исправлю кое-что сегодня,

обещаю я. Одну маленькую, незначительную вещь.

Мои пальцы излучают тепло и свет, а псы тявкают от восторга.

Это не сила Аида. Это мне досталось от моей матери.

Я снова встаю, толпа смотрит на меня, и у меня уходит всего секунда, чтобы посмотреть им в ответ, чтобы осознать, что происходит.

— Ты возглавляешь восстание, — понимаю я.

Эметрия кивает.

— Да.

— Против Зеры.

— Да.

— Аид знал?

Эметрия смотрит вниз.

— Почему вы не…