Вор весны

— Да, мэм, — говорит Аид, но он ловит мой взгляд. Он ждет, пока Ирма уйдет. — Любимое животное? — спрашивает он. — Подожди, нет, тебе не нужно отвечать на этот вопрос, это кошка, не так ли?

Я беру Пандору с прилавка, где она вылизывает свежее блюдце с кошачьим молоком, и прижимаю ее к своей груди.

— Что натолкнуло тебя на эту мысль?

— Удачная догадка.

— А еще мне нравятся лошади, дельфины и утконосы.

— Конечно, да… подожди, утконос?

— Они просто такие милые и забавные на вид!

Он качает головой, но улыбается.

— Самое раннее воспоминание? — Спрашиваю я.

Он напрягается.

— Прячусь от своей матери, — тихо говорит он. — Могу я вместо этого поделиться своим самым счастливым ранним воспоминанием?

— Конечно. — Я горю желанием отойти от тьмы его предыдущего ответа, несмотря на пропасти, которые он открыл во мне.

— Мой первый визит в мир смертных. Я пошел в парк. Видел настоящую траву и играл со смертными детьми.

Я с трудом могу представить его ребенком, мрачным и хмурым, бегающим за обычными детьми в таком обычном, безобидном месте.

— И какими ты нашел нас, простых смертных?

— Прелестно, — выдыхает он. — Я был несколько увлечен.

— С нами или с нашим миром?

— И то, и другое.

Я улыбаюсь.

— Хорошо, Ариэль, как насчет постыдной истории?

Он делает глоток кофе.

— Когда я впервые попытался летать, я упал в реку Стикс. Я не мог понять, как заставить крылья исчезнуть, поэтому я просто махал, махал руками и тонул, и я был полностью уверен, что стану первым Аидом в истории, который утонет. Перевозчик выудил меня оттуда. Это было более чем неловко. Ты?

— Однажды я наткнулась на французское окно.

— Там было очень чисто?

— Не так чисто, как мне бы хотелось. Я чуть не потеряла сознание. Либби обмочилась.

— Разве друзья смеются над несчастьями друг друга?

— О, иногда. Когда они этого заслуживают. — Я смеюсь над этим воспоминанием. — Какие-нибудь странные страхи или фобии? Не о серьезных вещах. В конце концов, это завтрак.

Он фыркает.

— Никому не говори, но я не большой поклонник пауков. Я знаю, я знаю. Повелитель Ночи. Большой, страшный, крутой парень.

— Ты как будто одна из тех вещей.

— Который из них?

— Парень.

Он выплевывает свой кофе, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку.

— Я могу быть жестким. Я могу быть пугающим. Я тоже высокий. Не моя вина, что ты такая же.

— Я разочарована, что ты не отпустил там «большую» грубую шутку.

— Правда?

— Нет, не удаленно.

Из-за двери доносится кашель. Мы резко поднимаем глаза. В дверях стоит Ирма.

— Как бы мне ни было неприятно прерывать вас двоих, болтающих, как пара влюбленных подростков …

Аид выглядит оскорбленным.

— Я мог бы быть влюбленным подростком! Ты не знаешь!

— Я знаю, что тебе тридцать два, — огрызается она.

Аид краснеет.

— Мне нужно кое-что вызвать, когда ты будешь готов, о Грозный Повелитель Ночи.

Аид надувает губы, бормоча себе под нос что-то о том, что он устрашающий.

— Что это было, молодой человек?

— Ничего, мэм.

Я выхожу вслед за ними из комнаты.

— Тебе всего тридцать два? — Я ухмыляюсь.

Аид чешет затылок.

— Это эквивалентно восемнадцати человеческим годам.

— Практически ребенок.

— О, заткнись. Весь Высший Двор смотрит на меня свысока из-за моей неопытности. Мне это тоже не нужно от тебя.

— Как пожелаешь, мальчик.

Он толкает меня локтем в бок.

— Я мог бы научиться не любить тебя.

— А ты мог бы? Ты действительно мог бы?

— Это возможно. Это заняло бы много времени, и тебе пришлось бы сделать гораздо хуже, чем это, но это может случиться. — Он делает паузу. — Хотя это сомнительно. Я думаю, что простил бы тебе все, что угодно.

Прежде чем я успеваю придумать, что на это ответить, Ирма рявкает на Аида, чтобы тот вызвал серию столов, которые она левитирует в идеальное положение с помощью своей собственной магии. Затем следуют огромные коробки и ящики с украшениями, которые со свистом носятся по комнате, прикрепляясь к потолкам и колоннам. Темнота в комнате начинает рассеиваться, наполняясь звездным светом. Этот процесс только начался, а я уже восхищена.

— Ты, смертная девушка, перестань разевать рот. Ты должна вести себя так, как будто это нормально.

— Ее зовут Персефона, — говорит Аид, защищая меня.

Ирма закатывает свои горящие глаза.

— Вы двое понимаете иронию этого, верно?

— Да, — говорим мы в одно и то же время. Мы оба ухмыляемся, стараясь не смотреть друг на друга.

Ирма стонет.

— Мы, молодой лорд, в ваших услугах больше не нуждаемся. Выйди на патрулирование..

— Но…

— Тебе здесь нечего делать, а госпоже Персфоне нужно дать еще несколько уроков.

— Хм, госпожа Персефона. Мне это нравится. Леди Персефона тоже хорошо звучит…

— Вон отсюда!

— Я ухожу!

Он надевает свой стандартный черный костюм, подмигивает мне и исчезает в коридоре, засунув руки в карманы. Мне не совсем удается сдержать улыбку.

— Прекрати улыбаться ему, — огрызается Ирма. — «Это добром не кончится.

— Что добром не кончится?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.