Ворошилов

Апрельская конференция, на которой под руководством В. И. Ленина была разработана конкретная программа борьбы за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, способствовала идейному и организационному сплочению большевиков. Вернувшись из Петрограда, Ворошилов много раз выступал перед товарищами, рассказывал о конференции и разъяснял ее решения.

Наступление большевиков соглашатели в Совете встретили яростным сопротивлением. Возникло странное положение: в органе, носившем название Совет рабочих и солдатских депутатов, представители рабочих находились в меньшинстве, солдат же вообще не было (они входили в гарнизонный совет, где верховодили офицеры). Зато в Луганском Совете было много учителей, лиц свободных профессий, домовладельцев и даже товарищ прокурора.

Такой Совет, разумеется, не мог считаться представителем рабочего населения Луганска, но все попытки Ворошилова и большевиков добиться перевыборов Совета отвергались эсеро-меньшевистским руководством. В непрекращающемся конфликте с ним прошли май — июнь 1917 года. По временам столкновения достигали крайней остроты. Особенно часто Ворошилов схлестывался с меньшевиком Нестеровым, добившимся все-таки поста председателя Совета.

Решительная схватка состоялась 17 июня на заседании исполкома Совета. Спор разгорелся из-за того же состава Совета. Выступая один за другим, большевики требовали перевыборов, настаивали на том, чтобы Совет взял власть в городе в свои руки.

— В Совете, — говорил Ворошилов, — каждый завод должен быть представлен строго пропорционально количеству рабочих, а не так, как сейчас: и патронный завод, и небольшие мастерские одинаково. Исполком же должен быть работоспособным, а как он может быть таким, если в течение двух недель пе собирается общее собрание?

Справедливые требования вызвали недовольство соглашателей. Особенно возбудились они, когда Ворошилов атаковал Нестерова:

— Не может гражданин Нестеров успешно нести функции председателя Совета, он для этого совмещает слишком много должностей: он еще и уездный комиссар, он и председатель общественного комитета города. Это идет во вред советской работе… Ведь было же постановление общего собрания, что ни один член исполкома не может входить ни в какие комиссии…

В ответ Нестеров, выскочив на трибуну, принялся «разоблачать происки» большевиков:

— Они сами не хотят работать в исполкоме, — кричал он, — поскольку они в меньшинстве здесь! Поэтому они и занимаются дезорганизацией…

Такое утверждение вызвало негодование присутствующих, раздались крики, с мест начали требовать, чтобы Нестеров взял свои слова обратно, но он уже не мог остановиться:

— Я хорошо понимаю Ворошилова! Он сам создает конфликты на заводах с администрацией, — кричал он, — а потом их улаживает и тем пытается нажить авторитет среди рабочих…

То, что произошло далее, в газетном отчете о собрании зафиксировано кратко: «Такая явная клевета слишком задела т. Ворошилова, которого с трудом удалось удержать от эксцесса». Негодование большей части присутствующих было столь велико, что Нестеров был вынужден закрыть собрание и со своими приверженцами поспешно покинуть зал. По сообщению «Донецкого пролетария», «оставшееся большинство открыло частное заседание, на котором была освещена деятельность т. Ворошилова, которого все приветствовали, а в отношении г-на Нестерова решено прибегнуть к партийному суду за сознательную клевету».

В последующие дни большевики смогли организовать обсуждение инцидента 17 июня на всех крупных предприятиях города и получили одобрение. Это испугало соглашателей, и они сочли за благо 24 июня снять Нестерова и посадить на его место Макарова, тоже меньшевика. На следующий же день Ворошилову пришлось столкнуться и с ним.

Дело в том, что 25 июня по инициативе большевиков Луганский Совет решил организовать демонстрацию, подобно демонстрации в Петрограде 18 июня. Как и в столице, большевики сумели возглавить народную манифестацию.

С утра этого воскресного дня колонны рабочих под большевистскими лозунгами: «Долой 10 министров-капиталистов!», «Долой контрреволюцию!», «Да здравствует перемирие на всех фронтах!», «Да здравствует социализм!» — стали сходиться к Преображенской площади. Был лишь один лозунг «За Временное правительство!», его несла группа солдат. Это ясно показывало, на чьей стороне луганские рабочие.

ß колоннах было мало женщин, совсем отсутствовали дети. Вся масса демонстрантов состояла почти сплошь из рабочих, вид у них был сосредоточенно-серьезный. По городу ходили слухи, что на демонстрации произойдет вооруженное столкновение с казаками, и потому обыватели предпочли остаться дома. Из предосторожности большевики собрали на площади свои вооруженные дружины, а партийные работники, в том числе и Ворошилов, были Снабжены револьверами.