Ворошиловград - Сталинград. Великий поход армии К.Е. Ворошилова от Луганска в Царицыну и героическая оборона Царицына

«Люди ползли, цепляясь за колеса, за рельсы, лезли на буфера, на тендер. Надо было торопиться. Здесь была очевидная провокация. Успеет взорвать враг путь, погибнет наш броневик и наш любимый Ворошилов. Поднялась стрельба снарядами по эшелону. Бронелетучка, обвешанная людьми, подходила к станции под градом пуль.

Нас несколько человек уцепилось за рессоры. Потом четырех из нас перебросило к котлу. Во время дороги двоих убило.

Паровоз №585 был весь изрешетен пулями. Вокруг рвались снаряды.

Когда санитарный поезд был отбит, то во всем поезде нашлось только 70 человек живых, все остальные представляли собой груду изрубленных тел со следами самого невероятного изуверства и издевательства. Поезд был абсолютно разграблен. Медперсонал частично расстрелян, частично взят в плен.

Старого луганского рабочего Петра Цупова едва живым вытащили из-под трупа его сына Павла.

Среди убитых белогвардейцев мы натолкнулись на несколько попов с винтовками».

Несколько дней подряд продолжались упорные бои в районе станции и станицы Суровикино. Белые казаки из района станицы Нижне-Чирской неоднократно предпринимали наступление на Суровикино, но каждый раз безуспешно. Тогда белые генералы прислали в Суровикино к товарищу Ворошилову своих парламентеров с предложением немедленно сдаться. Товарищ Ворошилов в ответ на это наглое требование белогвардейцев повел еще более решительное наступление и отбил все атаки белых казаков.

Участник этого боя командир Луганского отряда товарищ Придорожко пишет: «Начался бой. Белые были встречены метким орудийным и пулеметным огнем. Бой длился около 5 часов. В пулеметах кипела вода, а часть из них, и в особенности «Кольты», вышла из строя. Когда товарищ Ворошилов увидел, что перевес боя переходит на нашу сторону, он приказал перейти в контратаку и сам лично, вырвавшись вперед, повел в атаку бойцов Донбасса и любимых луганцев — передовых и испытанных бойцов и неустрашимых героев Царицынского похода. Так руководил железный пролетарский полководец луганский слесарь Клим Ворошилов».

Бывшие участники этих боев, проживающие в настоящее время в станице Суровикино, так вспоминают об этих боях: «В 5 часов утра 27 мая мы пошли в наступление на станцию Суровикино под личным командованием товарища Ворошилова. К 20 часам белые не выдержали нашего натиска, и Суровикино было снова занято красными войсками. Укрепив позиции восточнее Суровикино, мы восстановили железнодорожные мосты через реки Добрую и Осиновку, а 2 июня войска товарища Ворошилова повели наступление вдоль железной дороги на ст. Чир».

Донской атаман генерал Краснов считал, что генерал Мамонтов сможет перейти в наступление на станцию Чир только после того, как он оправится после тяжелых боев у Суровикино, в которых 5-я Украинская красная армия под командованием товарища Ворошилова нанесла Мамонтову сокрушительный удар.

Таковы были события в районе станции и хутора Суровикино.

В донесении Краснову палач Попов изобразил чудовищную расправу над совершенно беззащитными ранеными и больными красноармейцами как геройское выполнение долга «с божьей помощью».

Во время боев у Суровикино царицынские части под командованием Тулака, занимавшие станцию Чир, 22 мая, под давлением отряда Макарова из района Калача и отряда Мамонтова из района Нижне-Чирской, в беспорядке отошли на левый берег Дона в район станции Ляпичево, взорвав по указанию предателя-троцкиста, разоблаченного врага народа Минина, железнодорожный мост через Дон. На другой день, т. е. 23 мая, находившийся в то время в Царицыне Г. К. Орджоникидзе телеграфировал в Москву товарищам Ленину и Сталину о том, что «...положение здесь неважное, нужны решительные меры, а местные товарищи слишком дряблы, всякое желание помочь рассматривается как вмешательство в местные дела. Еще раз повторяю, что нужны самые решительные меры — вокруг Царицына бушует контрреволюция».

25 мая на чрезвычайном заседании штаба обороны Царицына Г. К. Орджоникидзе резко выступил против троцкистов и изложил подробный план организации борьбы с контрреволюционными бандами Краснова, наступавшими на Царицын. Г. К. Орджоникидзе предложил объединить находившиеся в городе войска под одним командованием.

Во время решительных боев у Суровикино 28 мая состоялось совещание главарей южнорусской контрреволюции — Алексеева, Краснова и Деникина. На этом совещании, происходившем в станице Манычской, донской атаман Краснов упрашивал Деникина наступать на Царицын. Он приводил следующие доводы: «...Царицын даст генералу Деникину хорошую, чисто русскую базу, пушечный и снарядный заводы и громадные запасы всякого войскового имущества. Кроме того, занятие Царицына сблизило бы, а может быть, и соединило бы единый грозный фронт. Опираясь на Войско Донское, армии могли бы начать марш на Самару, Пензу, Тулу, а тогда донцы заняли бы Воронеж».

Так думали белые генералы.

Но по-иному складывались события в действительности.