Воровка

Но ткань рассыпается в моих руках, а сами люди, поворачивая ко мне лица, оказываются не живыми, а мертвыми, разрушенными смертью и тленом. Крик застревает в горле, мне становится нечем дышать...

Вдруг кто-то трогает меня за плечо. В ужасе оборачиваюсь — тот самый старик, с черными как ночь глазами! Он строго смотрит на меня, я же пытаюсь ему что-то сказать, но сама не знаю что. Губы не двигаются, словно деревянные. Он несколько секунд следит за моими бесплодными попытками произнести что-нибудь и отрицательно качает головой. А затем, подобно остальным, рассыпается пеплом. Я начинаю задыхаться от невозможности вдохнуть, сказать, закричать... И открываю глаза.

Я лежу, уткнувшись носом в теплую Тимошкину шерсть, и чувствую на талии чью-то руку. Слышится равномерное сопение. Судя по наличию фигуры Робина в поле моего зрения, я определила, что обнимающая меня рука принадлежит Дейку. Этот факт приятно удивил и даже порадовал. Тем не менее я аккуратно выбралась из теплого плена. Солнце едва пригрело землю. Я зябко передернула плечами. Сидящий напротив и смотрящий в безоблачную утреннюю даль Робин обернулся ко мне:

— Ну как ты, выспалась? Тебе лучше?

— Не волнуйся, — улыбнулась я ему. — Я уже в порядке. Извини, просто я никогда не сталкивалась с целой деревней зомби. Самое большее — с десятком. Я имею в виду штук. Причем зомби, а не деревень.

— Я таки подумал! — бодро отозвался скелет.— Ты не переживай, все всегда бывает в первый раз.

— Робин, а ведь чем мы ближе к Мертвой пустоши, тем чаще будут происходить подобные неприятности,— погрустнела я.— Теперь ежеминутно нужно быть начеку.

— А мы и будем, не переживай. Точнее, уже есть!

Я вздохнула и сорвала травинку. Придирчиво осмотрела и принялась задумчиво жевать один конец.

— Как думаешь, получится у нас? Справимся ли мы? — спросила я Робина.

— Еще как получится! — вместо Робина воскликнул за моей спиной проснувшийся Дейн.— Мы же команда. У нас вот даже кот имеется! — почесал он пушистую спинку.

Тимошка сонно замурчал и глубже зарылся в одеяла, выпустив спросонья когти.

— Кстати, ребята, есть очень хочется,— прислушалась я к «музыке» своего живота.— Ведь получается, что все, что мы ели в «гостеприимной» деревне, было всего лишь иллюзией.

Со мною дружно согласились два голоса. Третий промолчал, за отсутствием необходимости в питании. Я полезла в сумку за провизией.

— Меня удивляет, — пятью минутами позже, жуя бутерброд, сказала я, — то, что мои амулеты никак не отреагировали на иллюзии и зомби. Не было никаких предупреждений, даже камень на моем кольце не изменился.

— Видимо, вблизи Мертвой пустоши эти штучки перестают действовать,— спокойно отозвался Дейн.— Хорошо, хоть собственная магия работает.

— Дейн, а Дейн! Скажи, а зачем ты столько времени изображал из себя простачка? — повернулась я к нему, перестав жевать от любопытства.

Тот вдруг покраснел и нервно затеребил пуговицу на рукаве:

— Ну-у, понимаешь...

— Нет, не понимаю! — смеясь, перебила я.— Потому и спрашиваю.

— Ну просто... э-э-э... одна девушка хотела, чтобы я на ней женился. А я не хотел. Когда она увидела, что я дурачок, то отстала от меня! — выдал он странное объяснение.

— Насколько же должна не нравиться девушка, чтобы нормальный человек предпочел выглядеть дураком, лишь бы она отстала! — скептически фыркнула я, наблюдая нервное откручивание пуговицы. — Слушай, а что же ты ее раньше не разглядел, когда ухаживал?

— Да я и не ухаживал! — озадачил меня Дейн, в итоге, как я и предполагала, оторвав несчастную пуговицу.

— А как же тогда? — не унималась я, вынимая пострадавшую деталь из его пальцев и примагичивая ее на положенное место.

— Лайса, не слишком ли много вопросов? — проследив за моими действиями, прервал меня Дейн и поднялся, закончив завтракать и, соответственно, разговаривать.

Я захлопнула рот на вдохе и поднялась следом. Нужно было трогаться дальше.

— Нет, ну вы видели, какие они все были тупые! — трещал на третьем часу нашего пути Тимоша, вертясь на руках у Робина.— Один прошел, соседнего придавил! Тот на землю шмяк, другой ему по башке шлеп-шлеп — и нету! Только прошел, как его самого толкнули и руку выдрали, а он даже не обернулся! Фи, ну и порядки у них! — сморщил нос Тимошка.