Ворожей Горин – Посмертный вестник

Именно эти две мысли — тревога за Веру и обида на всю вселенскую несправедливость — заставили меня озвереть. За какое-то мгновение адреналин и моя ворожейская сила (уж не знаю, что именно меня подстегнуло сильнее) позволили мне обрести ясность ума. Все мое тело каким-то невероятным образом мобилизовалось и пришло в тонус. Упыриха тем временем ощутимо напряглась и попыталась разорвать меня пополам, и у нее бы получилось (я помнил, с какой легкостью она головы тем бедолагам поотрывала), если бы во мне не проснулось какое-то неясное ощущение «другой» силы. Нет, бесспорно, я и раньше ее ощущал. Она меня берегла, она меня лечила, она помогала мне выходить из тела и совершать некоторые манипуляции с сознанием людей, но по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас, все это было детской забавой. Сейчас я ощущал ее всю, полностью. Из вынужденного попутчика, с которым приходится мириться и считаться, я стал для нее своим, стал союзником. Почему именно сейчас? Не знаю. Может, мои предсмертные мысли о сестре ее подстегнули, а может, и внезапно проснувшаяся воля к действию и мести. А возможно, и то, и другое вместе. Как бы то ни было, но из простого сосуда для этой силы я превратился в союзника. И только сейчас я понял, насколько она мощный для меня союзник. Нет, я не стал полноправным обладателем этой силы, но в наших с ней непростых отношениях явно наметилась тенденция к новому витку сотрудничества. Более плотному, более осмысленному.

Первым делом обострились все мои чувства, особенно осязание. Я тут же ощутил в свободной руке, безвольно болтающейся где-то между ног упырихи, холод и приятную тяжесть ножа. Вот же остолоп! Мне же Алиса нож какой-то специальный всучила, а я так перетрусил, что позабыл о его существовании напрочь. Благо еще не выронил его, когда эта кровопийца меня швырнула. Видимо, и за это я своей силушке должен спасибо сказать.