Ворожея бессмертного ярла

Фьялбъёрн кивнул. Большего и не требовалось. Острова-Призраки… Проклятая земля, переходившая из рук одного паршивца в руки другого. И сейчас там как раз властвует Повелитель Холода. Древний жестокий бог с давним счетом к нему, Фьялбъёрну, за смерть своего брата-близнеца.

Он развернулся и тяжёлым шагом направился к выходу.

— «Гордый линорм» покидает пределы Морского народа, — уронил Фьялбъёрн, не оборачиваясь. — Сейчас же. Но до отплытия, дроттен Бо, я хочу видеть твою чудесницу.

Он вышел за дверь, оставив позади уверения Бо, что мерикиви сейчас приведут и как следует спросят… Вышел, потому что сам не верил в сказанное. Яшрах в таких делах не ошибается, и если южанин говорит, что мерикиви не найдут, значит, так оно и будет. Чудесница не дура, хоть и связалась с Повелителем Холода. То ли надежно спряталась, то ли сбежала…

Так оно и вышло. «Гордый линорм» отплыл через час после того, как Фьялбъёрн поднялся на борт. Чудесницу Ньедрунг все это время искали старательнее, чем пьяница с похмелья ищет последнюю монетку в собственном кармане. Не нашли… Что ж, провожавшему их к пристани Фрайде ярл пообещал вернуться, как только заберет свою ворожею, и завершить все незаконченные дела.

Глава 13. Ледяной дворец

Йанта еще смутно помнила, как ее окутал плащ, тяжелый и холодный, словно до этого лежал на плечах у статуи, а не у живого существа. Именно существа, потому что на человека хозяин ледяного дворца был похож только внешне. Да и то — издалека. Если не всматриваться в холодную мертвую красоту, от вида которой кровь стынет в жилах и губы немеют. И плащ его не грел, а сковывал и обременял, так что даже ноги подкосились, и Йанта упала бы, но помешали чужие руки, удержавшие её легко, словно ворожея ничего не весила.

А потом стало темно. Только перед глазами еще несколько мгновений вспыхивали бело-голубые искры, будто солнце играло на крупных снежинках, но и они быстро погасли. Йанта дернулась, пытаясь высвободиться из плена плаща, и полетела в холодную темноту, как в ночное море…

Потом, проснувшись, она не смогла бы сказать, сколько времени провела в болезненном забытьи, порой просыпаясь, чтобы удобнее уложить измученное тело, и снова погружаясь в сон. Холод постепенно ушел, тело согрелось — и пришла усталость. Заболели ссадины, полученные в склепе Биргира Ауднасона, заныли хорошо потрудившиеся мышцы. Обморозиться на ледяной пустоши она, хвала богам, не успела, но сны, сменявшие один другой, были путаными и горячечными, как при лихорадке.

Но все заканчивается, и ночь, если это была она, закончилась тоже. Йанта открыла глаза, с трудом подняв тяжелые веки, и поняла, что со временем все-таки ошиблась. В небольшое окно высоко под потолком светило ослепительное солнце — вроде бы полуденное. Хотя это ведь север, здесь солнце летом вообще не опускается за горизонт. Мысли текли ленивые, вялые…Так и не определив время, она повернулась набок и оглядела небольшую комнату с каменными стенами, не прикрытыми ни шкурами, ни ткаными коврами.

Ни одного окна, кроме верхнего, и… — Йанта невольно нахмурилась — двери тоже нет. Если присмотреться, видно щель, но камень подогнан так плотно, что в нее и лезвие ножа не воткнуть. В углу — очаг, но пустой: ни поленьев, ни даже золы, словно его давным-давно не топили. У стены — застеленная шкурами низкая кровать, на которой она проснулась. И все! Больше похоже на тюрьму, чем на гостевые покои… А еще холодно… Лежать в согретой ее телом постели пока терпимо, но стоит вылезти — и стужа ледяного дворца даст себя знать.

Глубоко вдохнув, она мысленно потянулась внутрь себя, проверяя неугасимый огонек магической силы. Нахмурилась. Пока спала, ровное жаркое пламя словно истощилось, превратившись в слабое подобие себя прежнего. И было похоже, что рассчитывать стоит лишь на собственные жизненные силы — между её внутренней сутью и остальным миром будто выросла ледяная стена. Прозрачная, хрупкая на вид, но на деле прочная — не пробиться. Вот, значит, как? От внешних источников магии её попросту отрезали. Просто и надежно…

Сев на кровати, Йанта закуталась в мягкое меховое одеяло. Надо раздобыть одежду. Не заперли же её здесь до конца жизни? Хозяин дворца должен побеспокоиться о пленнице хотя бы из любопытства. Но кто же он? И по какому праву позволяет себе такое?! Впрочем, на этот вопрос как раз ответить легко — по праву силы, как и все здесь… Вспомнив, как её вчера умыкнули голой прямо из купальни, Йанта стиснула зубы от запоздалой злости, замешанной на унижении. Как понадобившуюся вещь взял с полки! Еще и глумился, тварь… Да явится кто-нибудь или нет?!