Восемь бусин на тонкой ниточке

Олейников поднялся из кресла и вразвалку подошел к окну. В его движениях была плавность хищника, готовящегося к нападению, упругость гепарда, готового в любое мгновение сорваться с места в погоню за добычей. Казалось поразительным, что этот массивный, тяжеловесный мужчина может так двигаться.

Матвей оглядел двор и повернулся к Маше:

– Покушение не помогло нам сократить круг подозреваемых. Но зато мы лучше смогли понять убийцу Марка.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри: Марфа произнесла «кодовую» фразу за ужином. Ее слова не могли не привлечь внимание убийцы. Я надеюсь, он (или она) догадался и о том, что потерянный на реке браслет был всего лишь уловкой, чтобы испытать силы пловцов. А для него это очень опасно. Это означает, что Марфа не просто знает о причине смерти Марка, но и пытается докопаться до истины.

Мы предполагали, что убийца начнет действовать на следующий день. А он принял решение молниеносно! Учел все обстоятельства, обернул их в свою пользу и устроил покушение. Причем такое, которое легко выдать за несчастный случай: подумаешь, старуха в склерозе слишком рано закрыла трубу! Уверен, что он даже отпечатков пальцев не оставил на этой задвижке. Умный, быстрый, решительный. И наглый – прошел в баню под носом у всех и вышел незаметно.

Маша примерила эту характеристику к каждому.

– Борис, – уверенно сказала она. – И еще Ева, но Ева отпадает. Она чуть не умерла.

– Чуть не считается, – рассеянно сказал Матвей, думая о своем. – Между прочим, отравление угарным газом очень легко имитировать. Ева могла упасть на пол за секунду до того, как ты выбила дверь.

– Я уверена, что она не притворялась, а действительно была без сознания, – возразила Маша. – Хорошо, Еву не вычеркиваем. Но Коровкины! Смешно предположить, что Гена способен кого-то убить. А его жена!

– Десять лет назад Марфе приспичило сварить настоящий бульон, – спокойно сказал Матвей. – И она купила в деревне курицу. Живую. Но выяснилось, что из нас из всех никто не рубил курице голову. Тогда Лена Коровкина взяла топорик и хладнокровно оттяпала бедной птице башку. Причем от поисков топорика до обезглавленного трупа прошло две минуты. Ты бы видела, как бесстрастно она отловила курицу и гильотинировала ее, словно заправский палач.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразила Маша, но без особой убежденности в голосе. Она и сама чувствовала, что за флегматичностью Лены Коровкиной скрывается целеустремленный и довольно жесткий человек.

– Говорит, и еще как. А Генка в молодости был редким бабником.

– Гена? – не поверила Маша. – Коровкин?

– Да, Гена Коровкин. Он вызывает в женщинах материнские чувства. Так что нельзя исключать, что именно он был любовником Даши.

– В общем, пока мы топчемся на месте, – подытожила Маша, не замечая, что говорит «мы», хотя десять минут назад была готова растерзать Олейникова за преступное равнодушие.

– А по-моему, для двух дней расследования результат вполне приемлемый, – заметил Матвей. – Тетушка спровоцировала убийцу. Он боится, он торопится, а кто боится и торопится, тот совершает ошибки. Поверь мне, он оступится.

– Главное, чтобы до этого он никого не убил по ошибке, – пробормотала Маша.

Ни она, ни Матвей в эту секунду не догадывались, насколько пророческими окажутся ее слова.

Выйдя из библиотеки, Маша наткнулась на Иннокентия. Его хитрый и в то же время смущенный вид навел ее на мысль, что он пытался подслушивать. Анциферов согнулся в поясе, как официант, и, наклонившись к Машиному уху, доверительно шепнул:

– Не советую вам связываться с этим мизераблем. Беден, как церковная мышь, и к тому же авантюрист.

Маше было неприятно расспрашивать Анциферова, но она не удержалась:

– Почему авантюрист?

– А вы знаете, чем он занимается? Придумывает товары для путешественников. До сих пор! Вот уже десять лет! Какие-то нелепые глиняные кружки, ножи… Хочет делать бизнес, но выходит одна авантюра. Кажется, он весь в долгах…

Маша усомнилась в том, что Иннокентию известна правда о деятельности Олейникова. Меньше всего образ Матвея вязался у нее с глиняными кружками. Вот с ножами – еще куда ни шло…

– Такой молодой красивой женщине, как вы, ни в коем случае нельзя иметь с ним дело, – продолжал нашептывать Анциферов, плотоядно поглядывая на Машину шейку.

– Когда мне понадобятся советы, с кем иметь дело, я в первую очередь обращусь к вам, Иннокентий, – пообещала Маша.

Анциферов был глуп, но не настолько, чтобы не распознать издевку. Он пожал плечами:

– Я вас предупредил. А вот и Нюта!

Маша обернулась. Девушка шла к ним, переваливаясь с ноги на ногу.

– Мне стало стыдно, – виновато сказала она, обращаясь к Успенской. – Я вернулась к Еве и сказала, что мы пошутили. Она такая бледненькая… Все-таки я уверена, что ей стоит поехать в больницу.

– Дорогая моя, зачем?! – запротестовал Иннокентий. – Наши больницы – это гнездо стяжательства и невежества. Природа – лучший целитель!

– Но ведь когда в прошлом году у тебя заболел зуб, ты не полагался на природу, а пошел к стоматологу, – рассудительно возразила Нюта.

Маша взглянула на нее с восхищением. Определенно, она недооценивала эту девушку!