Восемь Драконов и Серебряная Змея

— За чем дело стало? — раздражённо вопросил Дуань Чжэнчунь. — Откроем государственные житницы, и раздадим людям зерно. Стоило ли ради такой чепухи вытаскивать меня из… м-м-м, то есть, отрывать меня от важных дел?

— Дело в том, господин принц, что часть содержимого государственных житниц была, хм, распродана в прошлом году, — пристыженно ответил Фань Хуа. — Этот глупый прислужник, незаслуженно занимающий пост министра работ, решил избавиться от лежалого зерна, пока возможно. Того, что осталось, хватит или на семена для следующего года, или на прокорм людей. Молю о наказании, государь…

— Потом, Хуа, — бесстрастно бросил правитель Да Ли. — Мы здесь, чтобы придумать способ помочь людям. Негоже оставлять моих подданных без еды, но и лишаться урожая следующего года также не годится. Высказывайте свои мысли, — сделал он приглашающий жест придворным.

— Можно снять часть солдат с военных поселений, и отправить в леса — охотиться, — предложил Хуа Хэгэнь. — Работы в полях будет меньше, из-за недорода. Пусть те из наших воинов, что умеют обращаться с луком, силками, капканами, и прочим охотничьим снаряжением, восполнят хоть часть неуродившейся на полях еды мясом дичи. Добытое можно закоптить впрок.

— Мысль неплохая, но всех голодных охотой не прокормить, — с сожалением промолвил Ба Тяньши. — В лесах Да Ли попросту не водится столько зверя и птицы. Нужно что-то ещё, что-то надёжное. Предлагаю, вместе с житницами, открыть и сокровищницу. Закупим зерно в Дайковьете, в Сун, да хоть у негодяев-тибетцев, лишь бы у простого люда были на столах полные миски риса.

— Я считаю, что это поспешное решение, и нужно… — заговорил было Дуань Чжэнчунь, но был прерван протяжным воплем слуги:

— Господин принц желает высказаться!

Отчим Дуань Юя бросил на прислужника раздраженный взгляд — лицо этого человечишки определенно было слишком довольным, как для слуги, выполняющего свою работу. Похоже, перебивать особ царской крови доставляло ему немалую радость.

Тем временем, нахальный служка поднял к глазам лист бумаги, исписанный едва подсохшими знаками, и начал читать:

— Земли нашего царства не равны плодородием. Поля юга и юго-запада принесут больше урожая даже в недород. Тамошним крестьянам потребуется мало помощи, или же не потребуется вовсе, если разрешить им употребить в пищу то, что они сами отложили на семена. Сухим и прохладным провинциям севера нужно помочь более тщательно. Мясо, добытое охотой по плану военного министра, лучше отправлять именно туда. Также, закупки зерна провести необходимо, но ни в коем случае не у враждебных соседей. Как я знаю… — слуга смущённо закашлялся, но все же продолжил:

— … Негодный мальчишка Серебряная Змея хвастался торговыми связями своего отца. Пусть договорится с ним по-семейному, чтобы мы не отдавали последнее жадным до наживы перекупщикам, но заплатили честную цену. Хранящееся же в государственных житницах следует сохранить на будущий год, дабы избежать повторения нынешней беды, — слуга свернул свиток, и уставился на Дуань Яньцина преданными глазами.

— Пожалуй, больше здесь и сказать нечего, — медленно проговорил государь Да Ли. — Спасибо, родич, ты вновь помогаешь нам своими опытом и мудростью, — Дуань Яньцин благодушно кивнул, и сделал знак служанкам. Те сняли с его колен доску с бумагой и письменным прибором, и бережно отерли пальцы мужчины от чернильных пятен.

— Раз уж мы закончили раньше времени, не хотите ли взглянуть на мою новую картину, папа, отчим? — спросил Дуань Юй. — Я завершил ее каких-то полчаса назад.

— Это я сделать ещё успею, — с рассеянной улыбкой ответил Дуань Чжэнчунь. — Проведи лучше время со своим отцом, Юй-эр. У меня ещё осталось много дел, да, — протянул он мечтательным голосом. — Срочных, неотложных дел, — Дуань Юй устало закатил глаза, а его отец беззвучно рассмеялся.

* * *

— Первый поклон — предкам! — голос Дуань Чжэнмина был громким и чинным, но на лицо его то и дело вползала добродушная улыбка.

Дуань Юй и Ван Юйянь, оба одетые в красный с золотом шелк, дружно поклонились алтарю, уставленному духовными табличками, почти каждая из которых принадлежала кому-то из семейства Дуань. Одна из табличек, совсем свежая, и стоящая ближе других к молодожёнам, отличалась от прочих, неся на себе сунскую фамилию «Ли».

Разгибаясь, невеста осторожно придержала полупрозрачную красную вуаль — она вовсе не хотела, чтобы в этот счастливый день, в ритуал вкралась досадная ошибка, предвещающая молодожёнам некие беды. Дуань Юй, тем временем, возился с огромным алым бантом на своей груди — тот чуть сбился от чрезмерного ретивого поклона. В поправлении его не было большой нужды, но нервничающий юноша не знал, чем еще занять руки.

— Второй поклон — родителям! — продолжил, тем временем, правитель Да Ли. Юноша и девушка по очереди склонились перед стоящими по обе стороны от алтаря: Дао Байфэн и Дуань Яньцином в его неизменном кресле — слева, и Дуань Чжэнчунем — справа.