Восемь лет среди пигмеев

Все, бывшее до этого, являлось лишь прологом. Африка стала теперь моим домом. Всем своим сердцем я находилась здесь. Мягкий ветерок ласкал мои щеки. Веяло мускусным запахом скрытых в тропическом лесу цветов. Я затаила дыхание: из бархатистой темноты неожиданно долетел отдаленный звон маленькой музыкальной коробочки, сделанной из полого куска дерева и металлического прутика от старого зонта. Две маленькие тени спустились к берегу Эпулу. Я узнала гортанный голос Анифы и догадалась, что другая темная фигура — один из приезжих танцоров. Они не могли видеть меня: я находилась в тени того самого дерева, за ветви которого уцепился Абдул, когда крокодил тащил его в воду.

Я хотела незаметно уйти, не желая подслушивать, но поняла, что первый же мой шаг выдаст меня. Поэтому я осталась стоять на месте, плотно прижавшись спиной к стволу огромного дерева. Анифа и ее поклонник спорили. Что бы там ни было, но слова его шли от самого сердца. Желая убедить девушку, он старался преодолеть тот барьер из шутливых фраз и безразличного отношения, которым она отгораживалась от него. Некоторое время спустя они повернули и направились по тропинке к деревне пигмеев, пройдя в нескольких шагах от меня.

Анифа выступала впереди, молодая и решительная.

— Но я не хочу уходить отсюда, — произнесла она. — Это мой дом.

Ночь Конго поглотила их, и я снова осталась одна.

Если бы я старалась передать мои собственные чувства, я не смогла бы выразить это лучше.

Здесь, на Эпулу, была малярия и смерть, бродяги-леопарды, злобные колдуны и буйволы, в ярости бросающиеся на первого встречного среди бела дня. Все это я знала. Известно мне было и другое — скромная храбрость и человеческое достоинство маленького народа.

И снова из глубокой лесной темноты ветер донес до меня отдаленный звон маленького музыкального инструмента.

Я не хотела уезжать отсюда. Это был мой дом.