Восемь с половиной часов

– За руль сяду я, – заявил Вадик.

– Только на дорогу, пожалуйста, смотри!

Через минуту они уже сидели в машине.

– Да, прекрасно, – вздохнул Тёма, глядя на покрытое трещинами лобовое стекло.

– Ты оказался тяжёлым! – Вадик повернул ключ, и на этот раз двигатель, недовольно порычав и явно выругавшись на неумелых водителей, завёлся. Автомобиль благополучно миновал ручей и не спеша пополз по лесной дороге. Передние колёса с лёгким шуршанием приминали траву, уже успевшую подняться с того момента, как они проезжали здесь вчера. Хотелось ехать быстрее, может даже выйти и бежать отсюда что есть мочи, оставляя за спиной жуткие воспоминания, но скрытые под травой кочки и ямы заставляли плестись еле-еле, а усталость не давала разыграться эмоциям, побуждая всё же остаться на удобном кресле в салоне машины. Тёма с Таней сидели сзади, и она, достав автомобильную аптечку, обрабатывала ему ожоги, терпеливо пропуская мимо ушей все его возгласы насчёт «больно!» и «поаккуратнее!». В какой-то момент любопытство одолело ослабевающий с каждым метром дороги страх, и Таня наконец осмелилась спросить:

– Расскажи, что с тобой было? Ты что-нибудь помнишь, когда был… под гипнозом?

– А я был под гипнозом? Честно говоря, мои воспоминания оканчиваются каким-то мерзким хаосом, который даже описать нельзя, вскоре после того, как вы ушли из моей комнаты.

– Ты был словно… ну, робот. Ничего не слышал и выполнял команды старого придурка.

– Старика? Ничего себе! Я не помню. Помню только, что потом твой голос появился, словно где-то очень далеко-далеко. А очнулся я уже от жгучей боли на руках и лице… и никого не было, а в шкафу какой-то хлам и вокруг чёрная лужа, она, видимо, и обжигала. Так что это я должен спрашивать, что случилось в моё так называемое отсутствие.

– А старик? Ты точно его не видел? Постарайся вспомнить! – Вмешался Вадик.

– Нет, только груда обломком и… то ли тряпки… в общем, что-то гадкое, разлагающееся. Да я и не всматривался, а скорее уматывал оттуда. Хотя, в шкафу мне показалось что-то вроде головы… не знаю, может ли такое быть? И что там вообще случилось? Ваша очередь рассказывать!

– Уж поверь, голова там и правда могла быть, – ответил Вадик и начал сбивчивый рассказ, нередко прерываемый и уточняемый Таниными репликами.

Некоторое время спустя за толпой стволов лесных деревьев начало мелькать чистое небо, солнечные лучи стали дотягиваться и до земли, уже не полностью застревая в густых кронах; машина приближалась к озеру. Артём и Таня на заднем сидении притихли, должно быть задремали; Вадик всё так же внимательно вглядывался в дорогу, чтобы не въехать в какую-нибудь яму и не остаться в лесу ещё на неопределённое время. Подъехав к озеру, теперь оказавшемуся с левой стороны, он остановился и опустил стекло. Сразу до ушей долетели звуки пения птиц, какое-то стрекотание; с озера доносились странные булькающие звуки – его топкие, затянутые тиной берега жили своей жизнью, сделавшись домом для многих водных обитателей. За тиной простиралась абсолютно спокойная водная гладь, только иногда её нарушали возникающие то тут, то там круги – рыба, должно быть, ловила мошек, что летали над поверхностью воды, или глотала кислород, которого не так много в воде в знойные летние дни. На другом берегу, тоже покрытом тиной, неспеша ходила какая-то длинноногая птица, наверное цапля, как решил Вадик. Не обращая никакого внимания на поблёскивающий автомобиль, она внимательно вглядывалась в топкую поверхность тины и что-то там выискивала. Всё вокруг было настолько спокойным и умиротворенным, что недавние события уже казались Вадику дурным страшным сном, только болевшее после железной хватки запястье напоминало об их реалистичности. Насыщенный кислородом лесной воздух вгонял в сон, но мысль остаться здесь, пусть даже на пару часов, чтобы вздремнуть, пугала Вадика куда больше, чем ещё час ухабистой дороги, и он снова нажал на газ; автомобиль покорно тронулся и покатил дальше. Ещё чуть-чуть, и цивилизация.

Удивительным образом отображаются в нашем сознании пугающие нас события: разум, стараясь всеми силами избавиться от них или же подвести под некое логичное обоснование, иногда искажает их до такой степени, что в их реалистичности начинаешь сомневаться сам. Сон здесь служит как перезагрузка для компьютера: упорядочиваются файлы, удаляется ненужное. Артём с Таней действительно задремали под мерное укачивание на ухабистой дороге, а проснувшись, уже увидели за окнами деревенские дома. Они благополучно добрались до села и ехали по одной из его улиц. Заметив, что его попутчики проснулись, Вадик притормозил на обочине:

– Выспались? Порулить никто не хочет?

– Давай я сяду, – пробормотал Тёма.

– Ты как себя чувствуешь-то?

– Нормально. Побаливает конечно то там, то тут, но ничего ни сломано, так что вести машину смогу.

– Или давай передохнём пару часов, и я снова поведу… Просто глаза слипаются уже, – предложил Вадик.

– Нет уж! Мне скорее хочется оказаться дома.