Восемь ступеней силы

– Эх, долгая история, – вздохнул маг и глотнул хар из кружки. Напиток терпимо горчил. – Я состоял в армии и боролся на войне с троллеорками. – При этих словах Весельчак вздрогнул: он не хотел, чтоб страшные враги добрались до деревни. – В одной из недавних битв меня, как видите, серьёзно ранили. – Эймел поморщился: в руке саднило, и неудивительно: магические раны всегда доставляют сильную боль. – Вскоре меня уволили из войск. Пригорюнившись, я пошёл, куда меня понесли ноги, и встретил… кого бы вы думали? – Эймел сделал интригующую паузу, – знаменитого эльфа-вещуна Айина! Не представляете, что он мне сказал!

В кабаке с минуту царила благоговейная тишина, и её нарушал лишь стуком пинт по столу; про кости мужики забыли. За рассказом гостя внимательно следили все игроки.

– Что? – с любопытством спросил хозяин, седоусый старик.

– Он сказал, что я должен побывать в вашей деревне и найти женщину, что согласилась бы родить мне сына. Ибо, как напророчил Айин, – с этими словами маг важно поднял указательный палец вверх, – сын, родившийся у меня и женщины из деревни Лесная Земляничка, станет могучим воином и сокрушит троллеорков! – с этими словами Эймел снова выкинул кости. На этот раз выпала одна из сильнейших комбинаций. Но игра никого больше не интересовала. В таверне воцарилась тишина, а потом мужики зашептались между собой. Один спьяну назвал желание гостя оскорблением, но его утихомирили товарищи.

– А я знаю достойную женщину! – воскликнул Весельчак восторженно. – Ирель наверняка не против завести ребёнка.

Все потрясённо уставились на него. Мужики зашептались, но вскоре пришли к единому мнению и согласились: лучшей кандидатуры, чем Ирель, в их деревне не найти. Но будет ли она согласна? И почувствует ли истинную любовь к незваному гостю?

* * *

Утомительный жаркий вечер для завсегдатаев полутёмного кабака плавно и незаметно перешёл в ночь, и просторный зал опустел. Под тусклым светом бесчисленных ночных звёзд и нарастающих трёх лун появились гротескные жуткие тени. Их отбрасывали ветви деревьев. Это ничуть не пугало мужиков: они возвращались домой, и гнева жён опасались больше. Весельчак заявил, что он готов принять гостя у себя, и Эймел шёл вместе с ним. Звёзды не смотрелись пронзительно-колюче, как в последние дни, светили мягко и не вызывали рези в глазах. Три тусклых месяца плохо освещали путь двум мужским фигурам, что пробирались по дороге к западной окраине деревни – именно там жил новый знакомец Эймела. Весельчак на ходу рассказывал с заиканием:

– Ирель хор-рошая, умная женщина. Но выйти зам-муж ей так и не свелос-сь – попадал-лось одно хулиганьё. А ей хот-телось ром-мантики, но, увы! Откуда ей взяться в нашей дер-ревне?

– Из столицы, она в пяти днях пути.

– Да, тем и живём, что Хос-сток р-рядом, а летом устраив-вается лесная ярмарка.

Эймел сделал себе мысленную пометку: сделать так, чтобы жители деревни не выходили за её пределы, иначе они вернутся через много лет.

– Но не в этом дело, – продолжал Весельчак. – Ирель над-деялась найти достойного кандидата среди нас. Не выш-шло. Так она и осталась… ик… одна. К-каждое утро сидит на крыльце дома да с-смотрит тоскливо на дорогу. Ирель не над-деется на б-большее, просто мечтает о с-семье и реб-бёнке. Ты воин, и стан-нешь для неё наход-дкой! – смело высказал свои полупьяные мысли Весельчак. Он привёл своего спутника к ничем не приметной маленькой хижине у края деревни – за неухоженным огородом начинался непроглядный лес.

Весельчак постоянно сбивался с говора, пришепётывал, чересчур твёрдо выговаривал «р», и потому возникало ощущение, что неподалёку снуют и ведут неведомую ночную жизнь дикие звери. Впрочем, Эймел на это не обращал никакого внимания, он прислушивался к смыслу слов.

Маг в ответ на длинную тираду Весельчака усмехнулся и подумал: «Воин, ха! Надо же до такого додуматься – это я-то воин! Никогда раньше не думал, что я наглый врун!»

Эймел зашёл в скромную хижину и заметил, что обстановка в ней холостяцкая; неудивительно – Весельчак не обращал внимания на женщин. Ни на одну. Возможно, за этим скрывалась личная драма, но вероятнее, что мужчина так и не захотел познавать романтики и любви, о чём он миг назад разглагольствовал с наигранно-умным видом.

Мужчина соорудил для гостя грубый лежак из сушёных трав и старого матраца. Маг, привычный к трудностям, не стал вопить, что емужёстко, как это сделал бы изнеженный аристократ. Эймел разделся и улёгся спать под перелатанным одеялом.

Весельчак присел на деревянную кровать. Ему поначалу не хотелось спать. Он смотрел сквозь раскрытые ставни на мерцающие звёзды и впервые в жизни задумался не о себе, а о судьбах мира. Его одолевали мысли: «Неужто война и до нас докатится? А если меня убьют? Если в один день – р-раз! – и не станет всего привычного мира: деревни, кабака, леса, жизни? Нет, не желаю об этом думать».