Восемнадцать дней

Знаю, что это банальность. Избитая истина. И все-таки пишу, что из этого следует вывод: я всегда с большей или меньшей достоверностью изображал свою жизнь, свой мир. Я не чувствовал потребности — и теперь не чувствую — рассказать о себе самом где-нибудь, помимо своих романов и новелл, отрекомендовать себя, высказаться в печати о своих литературных планах. Моя жизнь — если не всегда по форме, то безусловно по содержанию — соответствует тому, о чем я писал. Впрочем, личность писателя не представляет особого интереса, а работа писателя — пока она не опубликована — его личное дело. Самореклама, попытка прослыть необыкновенным человеком у литераторов еще отвратительней, чем у киноактеров. Большое и щедрое сердце Константина Паустовского принимало чуть ли не любого человека, наделяя его всеми литературными и человеческими достоинствами; он мог отбросить его пороки, как грязные башмаки на пороге дома. Но на свете был только один Паустовский; очень редко встречается такое волшебное перо, как у него; от его прикосновения всякий становится красивым, точно в сказке. На самом же деле мировая литература богата шедеврами, которые создали несносные, злые и даже нечестные люди.

То, что мне сейчас сорок девять лет и вышло пятнадцать книг моих сочинений, то, что я был рабочим, воевал последние два года войны, два года провел в плену, потом стал партийным активистом, журналистом, а теперь работаю в редакции одного художественного журнала, очевидно, ничего не говорит советскому читателю. Как и прочее, это тоже судьба. Я увлекаюсь охотой, но этим увлекаются многие. Нет ничего необычного в том, что я знаю и люблю русскую и советскую литературу, что у меня есть личные друзья; в Москве из них — может быть, остальные не обидятся — я упомяну лишь одного, Марка Галлая, летчика-испытателя, в произведениях которого своеобразно ощущается биение сердца нашего века. Все это как-то естественно, само собой разумеется. Итак, мне нечего сказать о себе, кроме того, что человек, по-видимому, все-таки может уйти от своей судьбы. Я, например, родился летчиком, или профессиональным охотником, или, в крайнем случае, лесничим, но в силу сложившихся обстоятельств так поздно встретился со своей судьбой, что мы лишь улыбнулись друг другу и пошли дальше, каждый своим путем.

Январь 1973 г.

Тыргу-Муреш

ПЬЯНЫЙ ЕГЕРЬ

I