Вошь на гребешке (СИ)

— Они знали место и время. Они знали! — продолжал шуметь прорицатель. — Я вижу. Только север мог, и яркость дара тут нужна огромная, не чета моей. И без хрустального шара не управиться никак. Она знала о походе Арода и не погнушалась союзом с врагом. Она... предала.

Последнее слово прорицатель шепнул едва слышно. Лэти смотрела в глаза северянину, и говорить, а тем более обвинять, для него сделалось непосильно.

— Не суди, самого осудят, — сухо предупредила Лэти.

— Она вскормила запретный восток, — перемогая страх, выговорил прорицатель. — Я видел. Я сказал лекарю. Он велел помолчать, но теперь его нет, и это моя вина. Не стоило молчать.

— Ахаш!

Никто не подошел, и Лэти вмиг ощутила, как голая спина покрылась льдом. Лэти знала: был бы Ахаш цел, явился бы в единый миг. Взгляд нащупал второго анга дозора. Тот виновато пожал плечами и чуть заметно улыбнулся — криво, левым уголком губ. Значит, хотя бы дышит.

— Этого придержи... от глупостей, — велела Лэти, указав на прорицателя. — Крепко придержи. И вууда к нему приставь. Лучше двух.

Пожилой анг подошел, протянул флягу и без спешки встряхнул плащ, предлагая надеть. Три глотка древесного сока высветлили вечер, вернув силу телу и яркость — зрению.

— Тэра могла знать, — хранитель нехотя высказал вслух свое мнение, подтверждая, что услышал прорицателя и принял его слова близко к сердцу. — Тогда дело плохо. Тэра имеет опыт. Файен сильный огонь. И если гибель Хрога — ее вина, независимо от причин...

— Что советуешь?

— Все так думают, это учти, — нахмурился анг.

И он был прав. Лэти изучила лица людей, вслушалась в их дыхание. Сейчас Арод только-только вернулся к жизни и, будучи молодым огнем, он жаждал боя, даже мести. Гневлив он. Слишком горяч, потому и цветет в каменной пустыне, опасный лесу. И люди его — они тоже легко всколыхнулись, им удобно и понятно простое решение.

— Мальчик умрет к полудню, — совсем тихо выговорил анг. Вздохнул и добавил почти беззвучно: — Ахаш тоже. Тебя он прикрыл, а его спину я не уберег. Виноват.

Лэти кивнула. Она поняла сказанное, и не сказанное — тоже. Дозор после смерти Ахаша не будет думать о вине и доказательстве. Дозор — лучшие анги, сильнейшие ловцы и крепкие молодые вальзы. Им никто не указ, покуда не изберут нового человека, кого уважают и кому верят. Даже дама Арода не указ. Конечно, можно убедить любого, но время неумолимо. Его так рьяно тормозили в бою, что ныне оно сыплется вдвое охотнее, обвалом рушится — не удержать.

— Все мы не сберегли огонь, — громко сказала Лэти. — Все, кроме мальчика. Он должен жить. Мы будем делать складку прямо теперь. Мы встанем под стенами Файена. Нет времени решать, за кем вина и право. Надо идти и разбираться на месте.

— Тэра ответит? — строго спросил второй анг дозора.

— Я спрошу, — пообещала Лэти. — Но это мое право, не так ли? Или ты вздумал погреться у огня? Так вон он, выбери уголек и грейся.

Анг смущенно отступил. Вальзы запада отнесли тело умершего и уложили на носилки, рядом с иными жертвами боя. Лэти негромко пообещала встать у складки пятой — она не вполне запад, но по мере сил поможет.

Ночь копилась под ветвями. Складка по встревоженному лесу залегала медленно, трудно. Тянула силы. К полуночи поход услышал команду к сбору и выстроился, прервав чуткий отдых. Анги первыми шагнули в трясину западного, искаженного пространства. Лэти ступила на поле близ Файена вместе с несущими временный очаг. За спиной первой дамы юга выстраивались, заполняли темное поле близ Файена все новые люди. Они вместе и были замок Арод. Они ждали справедливости, замешанной на крови. В душе было темно и пусто, а впереди громоздился замок Тэры — той самой Тэры, которая однажды попросила у брата помощи и отняла жизнь... Много лет бой был желанным. Сейчас он сделался неизбежным, но сама мысль о новой крови приводила к тошноте. Зачем начинать противный природе Нитля бой? Зачем, если в голове отдается судорогой одна мысль: сейчас в походе умирают люди. Им нужна помощь. Окажут ли её травники и псахи Файена тем, за кем не видят правды?

Когда на зов из ворот появилась не Тэра, а тощий пацан верхом не буге — стало совсем худо. Отступать некуда... И наступать нет мочи. Люди пришли в гневе, но сейчас и этот гнев, и грядущая смерть раненых становятся ошибкой хозяйки Арода. Тяжестью ложатся на её плечи. И копят горечь, способную угасить пламя не менее надежно, чем гниль исподья. Вдобавок анги дозора нашли у края поляны и показали всем Тэру — застывшую в плетении корней. То ли живую, то ли сгинувшую. Кто поймет пророков, если их нет и не было на памяти живущих в Нитле? Не по плечу людям такое — пророчить, менять путь жизни целого мира...

Память угасла.

Влад встряхнулся и виновато развел руками. Лэти прикусила губу, глянула почти жалобно — и упрямо усмехнулась.

— Ты прав. В колодец кричать интересно. Мне полегчало.