Вошедшие в ковчег. Тайное свидание

Наш разговор напоминал движение крота, который роет ход, полагаясь лишь на осязание. Или осторожный танец на скользком паркете. И все-таки это был танец. Настроение у меня было удивительно приподнятым.

Мне хотелось, чтобы мы вдвоем приняли решение, следует ли нам перечеркнуть прошлое и всё начать сначала, то есть должен ли я взорвать динамит.

— Но все-таки мы отличаемся от птенцов. Нас двое… Слышишь, вода в кастрюле с рисом уже закипела…

— Человек, который сейчас живет недостойно, не сможет жить достойно, даже всё начав сначала.

— Показать тебе карту? Стереоскопическую карту? Это цветная фотография, выполненная с помощью аэрофотосъемки. Затвор автоматически опускался каждые десять секунд, как это обычно делается при топографических съемках. Изменяя величину угла, снимают три четверти рельефа, и поэтому, когда располагаешь фотографии по порядку и надеваешь стереоскопические очки, перед тобой возникает объемное изображение местности. Различаешь не только каждый дом, но и передвигающихся людей, машины, даже трещины на асфальте. Не удивляйся. Полное впечатление, что сам находишься там. Телебашни, опоры высоковольтных линий словно впиваются тебе прямо в глаза.

— Стереокарта, юпкетчер — до чего же ты любишь всякие шарлатанские штучки.

— Думаешь, я тебя обманываю? Сначала посмотри. А уж потом ругай меня…

Карта и очки вместе с фотоаппаратом и другими моими сокровищами лежали на полке над унитазом. Раздвижные стеклянные дверцы на роликах не предохраняли от влаги, поэтому вся она была плотно прикрыта листом резины, и было не так просто что-либо достать или положить. Я снял ботинки — край унитаза очень скользкий, а кроме того, мне всегда нравилось касаться камней босыми ногами, и обычно я хожу босиком. К тому же левое колено, которое я повредил на крыше универмага, еще не зажило.

— Представь, что перед тобой положили бриллиант диаметром миллиметр и стеклянный шар диаметром в метр, — что ты выберешь?

Боюсь, никакого удовольствия она не получит. Может быть, раз уж я полез за картой, достать заодно и камеру, пофотографировать — так давно этим не занимался.

— Если перечеркивать прошлое, я бы выбрал стеклянный шар. Я люблю работать руками. И при этом всегда повторяю: «Человек не обезьяна, человек не обезьяна…» Почему-то это доставляет мне удовольствие. Жить стоит не ради того, чтобы вещи погребли тебя под собой, а чтобы чувствовать, как исполняются твои желания. Человек не обезьяна, человек не обезьяна… Движения человеческих пальцев — штука удивительно тонкая.

— Как-то по телевизору показывали соревнование между человеком и шимпанзе — кто быстрее вденет нитку в иголку, кто, ты думаешь, победил?

— Конечно человек, ведь…

— Ничего подобного, победил шимпанзе.

— Не может быть, никогда бы не поверил.

— Причем, в два раза быстрее.

Я поскользнулся, и левая нога попала в сливное отверстие унитаза. Та самая нога со шрамом, оставшимся от цепи, на которую меня когда-то посадил Тупой Кабан. Пытаясь сохранить равновесие, я случайно ухватился за рычаг для спуска воды. Раздался могучий рев потока, устремившегося вниз по бесконечной трубе. Неведомая сила, точно тисками зажав ногу, превратившуюся в затычку, неудержимо тянула ее вниз. Чем больше я дергался, тем сильнее ногу всасывало внутрь, уже и икра оказалась в трубе.

Вскочив на ноги, женщина замерла:

— Что случилось?

— Глупейшая история. Такое со мной стряслось впервые.

Я мог лишь слегка пошевелить пальцами. Спина взмокла. В этой трубе, наверное, полно микробов.

19. «Воздух, ты живой?»

Женщина затаила дыхание. Она облизнула нижнюю губу и уже готова была рассмеяться, но нет — лоб остался нахмуренным. Она замерла в неподвижности, не зная, пугаться ей или хохотать. Ничего удивительного. Меня самого охватил такой страх, что даже засосало под ложечкой, но в то же время я с трудом сдерживал смех.

— Неприятная история…

— Не вынимается?

— Даже двинуть не могу.

— Может, устроиться как-то поудобнее?

— Хорошо бы… Надо постараться, чтобы тяжесть тела не падала только на втянутую в унитаз ногу.

В таких случаях чем больше нервничаешь, тем хуже. Нужно сохранять спокойствие и не расходовать попусту силы на бессмысленную суету, — в общем, главное — не терять присутствия духа. Чтобы тяжесть тела равномерно падала на обе ноги, я попытался выпрямиться и зажать коленями край унитаза. У меня было ощущение, словно одна нога обута в ботинок-унитаз. Тяжесть тела распределить поровну удалось, но в такой позе долго не пробудешь. Колени оказались неестественно вывернутыми. Нельзя ли придумать что-нибудь получше? Самое удобное положение — согнуть колени под прямым углом и усесться, как на стуле. Но нет главного — на что сесть. Нужна подставка подходящей высоты. Но чтобы сделать ее, повторив форму унитаза, потребуется немало времени и определенное мастерство. Женщине это не под силу. Может, попросить того шимпанзе, вдевающего нитку в иголку быстрее человека?

Напрягая память, я попытался мысленно представить соединение суставов и мышц. Женщина настороженно наблюдала за мной. Наверное, она опасалась новых неприятностей.