Вошедшие в ковчег

То, что фактически находилось в шкафу, в общем, совпадало с тем, что значилось на дверце. Правда, коробки и банки были заполнены лишь наполовину, а то и совсем пусты. Сделал я это для уменьшения общего веса, но постарался не злоупотреблять, чтобы не вызвать подозрения. В потолок шкафа вделаны пазы, и, освободив задвижку, полки можно выдвинуть до половины. Точно по размеру полок — дверь, открывающаяся наружу. Полки служат для маскировки.

Из открытой двери — то есть из-за задней стенки шкафа — дохнуло сыростью, что напомнило мне запахи рыбного рынка. Фонарик зазывалы осветил потайной ход шириной шестьдесят пять сантиметров и восемьдесят сантиметров высотой. Он завопил:

— Здорово одурачили!

— На это я и рассчитывал.

— Куда он ведет?

— К подземному этажу здания муниципалитета, — поспешно ответила женщина. Чувствовалось, что она взволнована, будто уже увидела свет в противоположном конце бесконечного туннеля.

— Здесь безопасно?

— Разумеется. Ядерная война — выдумка, к тому же, я сделал так, чтобы устроенный мной взрыв никак не отозвался на туннеле. Пошли, не время мешкать: если они догадаются, все погибло.

— Что будут делать Комоя-сан со своими приятелями, когда узнают, что мы убежали? — Женщина втянула голову в плечи и захихикала.

— Ничего. Главное для них — отыскать школьниц. — Зазывала придирчиво ощупывал дверцы шкафа.

— Но ведь и я женщина.

— Никто не посмеет тронуть такого прославленного стрелка...

— Что это значит? Так ты бежишь с нами?

— Прямо не знаю, как и быть...

— Чего тут думать-то? Разве ты не сыт по горло этим старичьем?

— Так-то оно так... — Зазывала, закусив нижнюю губу, отошел от шкафа. Откуда-то, кажется из машинного трюма, доносились звуки, напоминавшие нестройные хлопки, — они то приближались, то удалялись, словно дождь стучал по навесу.

— Мир снаружи как был, так и остался. Ядерная война — вранье, и больше ничего. Зачем же сидеть здесь, зная, что это неправда?

— Но если убедить себя, что это правда, то так и станет на самом деле. Вы же сами говорили, что ядерная война все равно неизбежна. Говорили, что она начнется еще до своего начала... — Мы трое внимательно прислушались. Слов было не разобрать — то ли приказы продавца насекомых, то ли визгливый смех Сэнгоку. Зазывала продолжил: — Мне все равно. Я бы не прочь и здесь пожить какое-то время...

— Ненормальный. — Я взглядом попросил женщину поддержать меня. — Каким бы отличным стрелком она ни была, ее здесь не уберечь, не можете же вы бодрствовать двадцать четыре часа в сутки...

— Конечно, и воздух здесь отвратительный, — послышался нерешительный голос женщины.

— Дело не только в воздухе, неба тоже нет, не поймешь, когда день, когда ночь. Даже фотографию сделать невозможно...

— Если уходить отсюда, то побыстрее...

Женщина, склонив набок голову, смотрела то на меня, то на зазывалу. Странный он все же тип, чего колеблется?

— Пошли, сейчас не время для шуток.

— Нет... пожалуй, воздержусь. Где ни жить, как ни жить — все одно и то же. Знать, что брехня, но притворяться — самая жизнь для зазывалы.

— Ну что ж, тогда зови Комоя-сан. — Я понимал, что мое предложение безрассудно, но не мог бросить этих двоих на произвол судьбы. — Всё ему расскажу.

— Да бросьте вы. Я сам виноват, что разозлил вас. Лезу не в свое дело.

— Если бы можно было поверить, что это правда... — прошептала женщина.

— Ничего, нам с тобой к вранью не привыкать — зазывалы, никуда не денешься.

Если он так сопротивляется, пусть поступает, как хочет. Я обязан был дать ему шанс уйти отсюда в благодарность за то, что он помог мне высвободить ногу из унитаза. Но женщину он вряд ли здесь удержит. Я с самого начала мечтал о том, чтобы бежать с ней вдвоем; может быть, и она хотела того же, пока не вмешался зазывала. О потайном ходе ему рассказал не кто иной, как я, она хранила молчание.

— Отпусти хотя бы ее.

— А она свободна. Мало ли что про нас люди болтают, — насмешливо сказал зазывала, и женщина нерешительно кивнула. — Вам известно, откуда взялось слово «сакура» — «зазывала»? Из поговорки: «Любование цветами — дармовое любование», что значит — любуйся сакурой сколько хочешь, денег за это не берут.

Кажется, он не собирался больше называть меня Капитаном. Я передал ему пульт дистанционного управления и объяснил, как им пользоваться. Всё, свой долг я выполнил.

— Ключ от джипа остался в машине?

Зазывала, кивнув, взял пульт.

— Да, остался.

— Вам здорово влетит от них за то, что позволили мне бежать.

— Влетит?.. Вряд ли...

— Нужно подумать, как лучше выкрутиться. Комоя-сан, да и адъютант, — мужики здоровые.

— Скажу, что вы стали мягким, как желе, и проскользнули в унитаз.

— Разве они поверят?

— Поверят. Ну ладно, идите... За кораблем я присмотрю. Правда, я не чувствую себя готовым к тому, чтобы принять командование. Но, так или иначе, якорь поднят, и нельзя допустить, чтобы корабль утонул.

— Жаль, что три нижних тома энциклопедии оказались под водой.