Восхитительный

Люк не понимал этого чувства по нескольким причинам. Во-первых, он не лгал, когда говорил, что казалось маловероятным, будто Алисса позволила своему вышибале трахать ее тогда днем. Люку потребовалось некоторое время, чтобы прийти к такому выводу, но он знал, что это правда. Алисса была слишком амбициозной, чтобы рисковать открытием “Bonheur” ради своей очаровательной попки.

Это, по-прежнему, не облегчало его раздражения, потому что Люк сомневался, что их отношения были платоническими. Тайлер не оставался бы, если бы не получал что-либо, так что, вероятно, в любой другой день вышибала имел бы Алиссу обнаженную и распростертую для своего удовольствия. Крепче обняв ее сонную фигуру, он попытался отбросить видение прочь. Люк не мог понять, почему его заботит, кто трахает Алиссу.

Вспоминая все свои отношения за последнюю дюжину или около того лет - большинство из них m'enage - он никогда не чувствовал в себе желания схватить девушку и удерживать ее в полном своем распоряжении. Сейчас он едва мог сдержать этот порыв.

Когда у тебя есть к женщине чувства, вполне естественно появляется ревность.

Чувства, предположил Дик. И у Люка оставалось всего несколько дней, чтобы понять их. Вчера она отстранилась. Он на самом деле почувствовал появившуюся дистанцию межу ними. Эта вызывало у него смутную панику, причины которой он не понимал. По окончании этой недели он, скорее всего, никогда больше не увидит Алиссу снова. Как он мог включить ее в свою жизнь, если она не вписывалась в его предполагаемое будущее? Ничего в ее внешности или поведении не было такого, что давало бы возможность сказать про нее “будущая мать”, особенно из-за ее отношений с собственной матерью. И если бы он пошел на операцию интрацитоплазматической инъекции сперматозоидов или они обратились бы в банк спермы, беременность при ее профессии была подобна смертельному поцелую. Да, у нее был “Bonheur”, и она могла бы управлять рестораном будучи беременной… но она все еще проводила много времени в “Сексуальных Сиренах”. Кроме того, один взгляд на нее, и искусственное оплодотворение - последнее, что приходило на ум. Он не видел другого варианта, кроме как выкинуть Алиссу из своих планов, с тем чтобы, когда он вернется в Восточный Техас, он мог сосредоточиться на Эмили, и своих мечтах об отцовстве.

Проблема была в том, что он на самом деле любил Алиссу. Как женщину. Как человека. И все, что у них было, это был не просто секс. Хуже того, вчера вечером, он получил странное удовольствие, заботясь о ней. Она так чертовски тяжело трудилась, претворяя в жизнь потребности своего бизнеса и своих сотрудников, прежде чем увидеть результаты.

Как только он уйдет, кто будет заботиться о ней?

Тайлер.

Боже, даже имя этого человека обжигало, будто кислота в кишечнике. Он зажмурил глаза. Какого черта он так завидует другому мужчине, когда сам был тем, кто лежал обнаженный рядом с ней?

Потому, что это не будет продолжаться.

Отодвинув неприятные мысли прочь, он приподнялся и взглянул на часы Алиссы. Десять восемнадцать. Ничего себе, они оба были вымотаны и проспали добрых девять часов. Неожиданно она перевернулась и медленно открыла глаза. Сонно моргнула, макияж под глазами немного расплылся. Слегка напоминающая енота, она выглядела очень уязвимой.

Едва увидев Люка, Алисса, со смутной паникой на лице, отвела взгляд.

- Что случилось?

Черт возьми, она опять отдалялась, и все, что он хотел, это ее доверчивое тепло возле него снова, ее руки вокруг него, ее губы поднимающиеся к его губам.

Он погладил ее плечо, мягко касаясь.

- Ничего. Ты была голодная и обессилившая. Помнишь, как ела прошлой ночью?

Она покраснела и кивнула.

- Ты накормил меня.

Улыбка тронула его губы.

- Да. Потом я повел тебя в постель. А ты заснула на полпути вверх по лестнице.

Она закрыла лицо руками, затем глянула одним глазом.

- Правда?

Люк кивнул.

- Мертвым сном. Ты что-то пробормотала о нежелании испортить свое платье перед тем, как отключилась, так что я снял его и засунул тебя под одеяло.

Алисса изогнулась, моргнула.

- Ты снял все.

- Я не знал, в чем ты обычно спишь… и ты мне нравишься в таком виде.

Вздохнув, она закатила глаза.

- Который час - Ох! - взглянув на часы, она выругалась.

- Мы должны быть в “Bonheur” около двенадцати. Я думаю, другие будут там после двух.

- Хорошо. Тогда у нас есть время.

- Для чего?

Ее глаза подозрительно сузились.

Ее тело было прижато к нему; у нее не должно было быть никаких сомнений, как сильно он ее хотел. Но выражение ее лица говорило ему, что секс не был на первом месте в ее списке, и у нее все еще были вопросы о вчерашнем.

- Надлежащий завтрак, с одной стороны, - его тон распекал ее.

- И?

- Что бы ни произошло.

Она села в постели и обернула вокруг себя одеяло. Простыня скрывала ее пышные изгибы, придавая им желаемую форму. Люк почувствовал головокружение от охватившего его желания.

- В интересах экономии моего и твоего времени и прочей ерунды, ответь мне на один вопрос. Что происходит между нами?