Восход черного солнца

Хессет предостерегающе зашипела, и Дэмьен попятился. Прижавшись к каменной стене, он невольно прислонился к мечу Тарранта, и ледяная боль пронзила его мышцы. Он заставил себя молчать и не шевелиться, пока его спутники также прятались, выжидая, когда опасность выдаст себя звуком или движением. И дождались. Шлепанье шагов, шелест одежды. Хриплое дыхание того, кому нет нужды прятаться, негромкий разговор тех, кому нечего бояться.

Они завернули за угол, и Дэмьен помедлил ровно столько, чтобы убедиться, что их всего двое. Он вложил всю силу в удар, зная, что незаговоренная сталь невидима для тех, чье зрение поддерживает Фэа. Свистнув, меч прорезал воздух, с хрустом врезался в шейные позвонки и прошел насквозь, даже не замедлив движения. Брызнула кровь, голова ударилась о стену и отскочила наземь, тело медленно сползало по стене, словно не веря в собственную смерть. Дэмьен быстро повернулся ко второму, ожидая, что тот окажет сопротивление, но у лица, смотревшего на него, вместо одного глаза зияла черная дыра, из нее струился едкий дым и сыпались золотые искорки. Он заметил оперение металлической стрелы. Существо судорожно извивалось, Огонь жег его, как смертельный яд. Священник обернулся к Сиани. Та держала арбалет, и лицо ее горело румянцем не то недоверия, не то гордости.

— Кажется, я сделала то, что надо, — выдохнула она. Дэмьен наклонился и осмотрел безголовое тело. По виду похоже на человека. Одежда как с чужого плеча, плохо подобранная. Босой. Дэмьен потрогал тело. — Теплое. Живой. Кто угодно, только не демон. Живой во плоти.

— И что это означает? — спросила Хессет.

— Что они истекают кровью. Что они мертвы. — Он снизу вверх посмотрел на нее, сдерживая злость. — Это значит, что кем бы они ни были, на нашей стороне небольшой перевес.

Они спрятали тела как смогли. Остались, правда, кровь на камнях и запах паленого мяса, но тот, кто пройдет здесь достаточно быстро, не заметит ничего. Земное Фэа здесь слишком слабо, чтоб помочь разглядеть детали. Темное Фэа гораздо сильнее, но оно не любит мертвецов, оно обтекает трупы, как обтекает холодный, мертвый камень, и ничего не освещает.

— Ну хватит, — распорядился Дэмьен.

Они пошли дальше. Дэмьен впереди, Хессет справа от него. Красти улавливала звуки и запахи не в пример лучше человека, так что он доверился ее чутью. Сам он следил за потоком, разглядывал стены, пытаясь определить, где они находятся. Эта система пещер была явно перестроена, так что люди могли пройти не сгибаясь. Дэмьен отдал свой арбалет ракханке, другой несла Сиани. Священник предпочитал меч; не потому, что тот эффективнее — ничего подобного, — и не потому, что он берег его на крайний случай — хотя это действительно так, — нет, просто меч был ему как-то… ближе. Это оружие послужило ему в стольких битвах, выручало из стольких бед, что как будто и вправду стало частью его тела. Второй натурой. «А кроме того, — думал священник, — его не нужно перезаряжать». Утыканный нес тонкое деревянное копье, которое захватил в родной пещере. Судя по его хватке, он знал, как с ним обращаться.

«Вооружен и очень опасен», — хмуро подумал священник.

Они миновали множество переходов и залов, несколько раз встречались перекрестки. В этих случаях Дэмьен останавливался, пытаясь запомнить схему пути. Здесь он не осмеливался делать отметки на стенах, как во время спуска в пещеры; любые отметки скорее выведут врага на их след, чем хоть как-то помогут им самим.

И вот он, конец пути. Утыканный почуял первый и предостерегающе прошипел что-то, обращаясь к Хессет.

— Жарко, — перевела она. — Над головой.

Путники переглянулись. Ракханка прошептала:

— Я ничего не чувствую.

— Ты и не можешь, — шепнул в ответ Дэмьен. — Это особое чувство. Температура в пещерах всегда постоянная, малейшее изменение должно быть ему заметно.

Он с одобрением — с восхищением — посмотрел на утыканного. И тщательно проверил поток, прежде чем они двинулись дальше.

Теперь они шли еще осторожнее, чем раньше, если только это было возможно. Если это место охраняют, стража должна встретить их именно здесь. Дэмьен почувствовал, как легкое дуновение погладило его по лицу. Больше походило на ветерок наверху, чем на движение воздуха в этом подземном муравейнике. Он понял: это огонь. Горение создает тягу, и сюда подходит свежий воздух. Как иначе он горел бы столько времени, даже если бы не было нехватки в топливе?

— Очень близко, — прошептал он. Знаком показал, чтобы отряд остановился, и до предела напряг все чувства.

Здесь еще сильнее смердело зловонным логовом демонов: должно быть, огонь притягивал и запах. Не надеясь, что даже Хессет различит отдельный запах в этой отвратительной смеси, он вслушивался, ловя шорох движения. Ничего. Ни звука, ни запаха, ни намека на присутствие чужих ни в этом помещении, ни в примыкающем туннеле. Почти наверняка — никого.

«Здесь они нас не ждут», — напомнил он себе. Значит, существует вероятность, — только вероятность — что огонь не охраняют. Вообще. Раз так, они могут встретиться с Таррантом раньше, чем станет известно, что они здесь…