Восход дальней звезды

– Мы, конечно, не так близко дружили с ней, как ты, – сказал Мал, – и я не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Но мы поддерживаем тебя и будем поддерживать.

– Простите, я сам не знаю, что сейчас говорю, – признался Слава.

***

Наступила первая учебная ночь после коротких каникул. Три пары прошли достаточно быстро, и наступило время второго приёма пищи.

Слава и его друзья сидели за столом и кушали. Мал всё оглядывался в надежде отыскать Севастьяну, но она не попадалась ему на глаза.

– Смотри шею не сверни, – сказал ему Ждан.

– Я нигде её не видел этой ночью, – волнуясь, сказал Мал.

– Ладно, – Слава вытер рот салфеткой, – мне пора.

– Жаль, я не могу пойти с тобой, – сказал Ждан, – удачи.

Слава отправился в главный корпус на заседание студенческого совета. Обычно оно начиналось чуть позже второго приёма пищи, но когда он пришёл на место, все были в сборе, и казалось, что уже давно. Одиннадцать студентов занимали места за круглым столом, а на стуле председателя по-хозяйски, напыщенно и горделиво сидел Иван. Довольно ухмыльнувшись, он приподнял голову и свысока посмотрел на Славу.

– Опоздал на заседание? – спросил Иван.

– Пришёл немного раньше, чем обычно, – спокойно ответил Слава (он всегда старался мирно реагировать на провокации Ивана) и сел на свободный стул. – А ты случаем не заблудился?

– Ты про это? – Иван указал на место председателя, которое занимал.

Слава кивнул. Студенты внимательно следили за ходом их разговора, никто не решался вмешиваться.

– Если бы ты пришёл вовремя, то принял бы участие в выборах председателя. Но ты опоздал.

– Потому что кто-то перенёс утверждённое время на более ранний срок.

– То, что было раньше, не имеет теперь никакого значения. Теперь я новый председатель, – Иван выделил ударением местоимение «я», – И как председатель я поднимаю вопрос о возможности студентов-бюджетников быть в составе студенческого совета.

– Это уже слишком. Вы ведь все поддерживали Агнию, – Слава обвёл взглядом собравшихся студентов, – большинством голосов вы ещё два года назад одобрили её инициативу о всяческой помощи студентам-бюджетникам. Неужели вы так легко предадите память о ней?

– Агния! – воскликнул Иван. – Что ж, по-моему, она обезумела давно, когда разрешила таким как ты быть в составе совета. Врачам нужно было раньше обратить на неё внимание.

Слава неожиданно для себя впал в невероятную ярость от этих слов. Никогда он не чувствовал ничего подобного. Слава сжал зубы от злости, вскочил со стула и подошёл к Ивану. Иван медленно поднялся и повернулся к нему.

– Извинись за свои слова, – угрожающе произнёс Слава.

– Мне не за что просить прощения. Она действительно обезумила уже давно.

Слава сжал кулак и со всей силы ударил Ивана. От неожиданности тот не удержался на ногах и упал на пол, свалив вместе с собой стул. Удар пришёлся в челюсть; схватившись за лицо, Иван сплюнул слюну, перемешанную с кровью. Иван посмотрел на своего обидчика, и Слава увидел его презрительно довольные глаза.

– Теперь на повестке этой ночи три вопроса, – сказал, поднявшись, Иван. – Первый: запретить бюджетникам входить в состав студенческого совета. Второй: изгнать из состава совета студента Бронислава. И третий: поднять вопрос перед дисциплинарной комиссией об отчисление студента Бронислава из университета за драку.

Состояние аффекта прошло, и только сейчас Слава осознал, что натворил. Он шагнул назад и посмотрел на заседателей. Проголосовали они быстро. Проголосовали положительно по каждому вопросу. Проголосовали единогласно.

***

– Я, наверное, прибил бы его на месте! – воскликнул возбуждённый Ждан, после того, как Слава рассказал о случившемся на студенческом совете.

– Надо же быть таким гадом, – сказал Мал.

Они медленно шли по парку студенческого городка в сторону общежитий.

– Отловить бы его да наподдать хорошенько! – не унимался Ждан.

– Тогда нас не только отчислят, но и посадят, – ответил Слава, потирая сбитые костяшки на правой руке.

– Дай гляну, – Ждан посмотрел на небольшую травму друга и довольно улыбнулся. – А ему неплохо досталось.

В начале следующей ночи, когда Слава выходил из общежития на учёбу, его остановил комендант. Это была немолодая, худощавая и невысокая женщина, с проседью в волосах и неприятным грубым, не подходящим женщине голосом.

– Мне пришло два уведомления, – недовольно сказала она, – и все по твою душу. Теперь я должна присматриваться к твоему поведению, хулиганов в своём общежитии я не потерплю. Ну а ты должен явиться на комиссию перед рассветом. Они решат, что с тобой делать. Эх, парень, ты что, не знаешь, с чьими детьми лучше не ссориться? Ступай.

После лекций Слава отправился к своему научному руководителю. Ею была Мария Аркадьевна, возглавляющая кафедру изучения и толкования «действительности прошлого». Незнакомому человеку она могла показаться некрасивой, но за неприглядной внешностью скрывалась добрейшая и умнейшая женщина среди всех преподавателей и сотрудников университета. Она с материнской теплотой относилась ко всем своим студентам и вкладывала в процесс обучения душу.

Слава постучал в дверь и вошёл в её кабинет.