Восход над деревом гинкго

Имя Райдэна заставило Мико вздрогнуть, и она по новой привычке потянулась к эху его души у себя в груди. Уже четыре дня Райдэна не было «слышно». Ночью Мико мучил кошмар, она не помнила, что именно ей снилось, а когда проснулась, разбуженная солнцем, продрогшая, в мокрой от пота юкате, ощутила сосущую пустоту в груди. Испугалась, схватилась за сердце, но тут же с облегчением выдохнула, – Райдэн не исчез, просто затих, превратившись из весеннего солнца в маленькую бусинку тепла. Мико не знала, что это значит и что теперь делать. Кёко предложила не паниковать раньше времени – Райдэн жив, это главное, возможно, он просто отгородился от Мико, чтобы сосредоточиться на деле. На третий день Мико не выдержала и попыталась пробраться в голову к Райдэну. Она чувствовала себя отвратительно от того, что делала, но обнаружила только подтверждение словам Кёко – молочный туман, точно такой же, каким сама отгораживалась от Акиры. Это немного уняло тревогу, значит, Райдэн и правда хочет побыть наедине с собой. Мико оставалось только ждать его возвращения.

* * *

«Ты потерял крылья, потому что не был достоин их носить».

«Ты не смог уберечь собственные крылья, Райдэн, не смог уберечь принцессу Эйко и не сможешь уберечь никого из тех, кого любишь».

Голос отца не стихал. Звучал так громко, что Райдэн не слышал собственных

мыслей. Хотя, возможно, эти мысли всегда были частью его. Возможно, отец во всём был прав. Райдэн всех подвёл. Он был недостоин носить крылья, недостоин звания Хранителя, недостоин быть главой клана. Он не был достоин Мико, которую хотел погубить и которую привязал к себе ложью и сделками, малодушно боясь потерять.

Он лгал, юлил, гримасничал, изворачивался ужом. Он был трусом и слабаком. И если бы мать только видела, во что он превратил дело, которое она передала ему перед смертью… Что ж, она бы умерла от разочарования.

Райдэн съёжился в углу маленькой комнатки захолустного рёкана у подножия гор, на которые Райдэн боялся смотреть. Рука – вернее то, что от неё осталось, – болела. Райдэн старался не смотреть на неё, отрешённо сжимал и разжимал здоровую ладонь, жалея, что отец не отсёк и эту руку, а вместе с ней и голову – так всем было бы лучше. И ему – Райдэну – в первую очередь.

Ему казалось, что вместе с рукой он лишился всего. Способности сражаться, мыслить, чувствовать. Лишился даже того жалкого подобия полёта, которым сумел овладеть, – по какой-то причине веер больше не слушался его. Даже ветер, будто стыдясь такого хозяина, покинул Райдэна.

В комнату вошёл Макото и поставил перед Райдэном поднос с горячим супом и рисом.

– Тебе нужно поесть хотя бы что-то, – сказал он, но Райдэн продолжал молча смотреть на свою ладонь. – И помыться. – Он сделал паузу, как будто чего-то ждал. – Серьёзно, от тебя воняет. – Райдэн с трудом разбирал, что он говорит, и не находил сил ответить. – Хотя бы дай осмотреть рану, она может загноиться.

Макото потянулся к плечу Райдэна, но тот отпрянул.

– Не трогай, – угрожающе прорычал он.

Макото вскинул руки, сдаваясь.

– Ладно-ладно, только не кусайся. – Он вздохнул, помялся и попробовал зайти с другой стороны. А Райдэн отрешённо отметил, что пропустил момент, когда рассвет, с которым Макото зашёл в комнату, успел смениться закатом. – Мы сидим в этом рёкане уже неделю. Нужно выдвигаться домой. Нас ждут дела, помнишь? Война и всё такое.

Райдэну было плевать на войну.

– И Мико тебя наверняка заждалась.

От звука её имени Райдэн вздрогнул и плотнее вжался в угол. Он не мог показаться ей таким. Не мог прийти ни с чем. Он не вынесет, если увидит разочарование и в её глазах.

– Ты меня пугаешь, Райдэн. Прошу, состри что-нибудь и начни вести себя как придурок, чтобы я понял, что всё в порядке. – Макото попробовал зайти с третьей стороны, но Райдэн отвернулся и спрятал взгляд в окне, за которым поднималось холодное солнце. Ему очень хотелось спать, казалось, он провел без сна уже целую вечность.

– Так, мне надоело, вставай. – Лицо Макото освещали яркие лучи полуденного солнца. – Не хочешь мыться сам, придётся тебя заставить.

На этот раз Райдэн не сопротивлялся. Позволил Макото поднять себя с пола и куда-то повести. Они как-то оказались в бане – Райдэн не помнил, как он сюда пришёл. Макото стащил с него одежду и разделся сам. Провёл в купальню, усадил на стульчик для мытья и облил водой. Обошёл сзади, чтобы намылить спину.

– Демоны Бездны, что за… – Он осёкся, но Райдэну было неинтересно, что он там увидел. – У тебя… ничего не болит?

– Нет. – Райдэн сам не знал, правда это или нет. Он просто… был.

Макото спрашивал что-то ещё, но очень скоро исчез в тумане. В нём Райдэн прятался от Мико, а теперь нырнул ещё глубже, чтобы не слышать раздражающего голоса Макото, который всё никак не хотел оставить его в покое. И просто… дать поспать…

Райдэн вынырнул из тумана из-за боли в отсутствующей руке. Он лежал на футоне, но комната была другой. Кажется, чей-то дом. Сколько дней прошло с тех пор, как они ушли из рёкана? Впрочем, какая разница…