Восход Силы

— Ты уже натворил кое-что. — Серо-голубые глаза Асоки враз потеплели и Неверову стоило большого труда сохранить своё хладнокровие. — И это именно то, чего мне действительно не хватало в моей жизни. Я уж думала, что лучше было бы, если б я осталась на Руусане или же меня накрыли бы убийцы Джерека или Вейдера. Я просто была потерявши смысл жизни, Макс, но благодаря тебе, я снова его отыскала и теперь ни за что уже не потеряю. Я люблю тебя и хочу быть с тобой до самого конца, неважно, когда он наступит. Не знаю, правда, сможем ли мы потом воссоединиться в Великой Силе, но до этого нам ещё далеко. И если случится так, что у нас с тобой появятся дети…

— Что значит — если? — нахмурился Неверов. — Наши расы ведь полностью совместимы генетически, или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься. — Асока крепко сжала руки хаббардианца. — Мы полностью совместимы. Разница лишь в том, что в нашем случае дочь будет похожа на меня, сын же унаследует твои черты. Это связано с какими-то глубинными генетическими процессами, я точно не могу сказать, с какими именно, но разве это так уж важно?

— Асока… — Неверов сглотнул подступивший вдруг к горлу ком, и тогрута с огромным изумлением увидела, как по левой щеке оперативника Правления скатилась одинокая слезинка. Это так поразило её, что она на какое-то время впала в ступор. Ожидать вот этого от человека, который уже демонстрировал ей свою стальную волю и железные нервы, она никак не могла. — Я…Ванг шиист! — выругался хаббардианец. — Я бы не советовал никому становится у нас на пути, потому что я просто смету его с дороги, как сметает полярная буря снег с вершин Аралийских гор. — Он посмотрел куда-то сквозь обзорный блистер и неожиданно для тогруты заговорил на каком-то неизвестном ей языке: — Immer wenn die Sonne untergeht, immer wenn der Mond am Himmel steht, verbrennen wir zusammen, im hellen Schein der Flammen, immer wenn sich Tag und Nacht vereint, immer wenn das Licht des Feuers scheint, verbrennen wir zusammen, im hellen Schein der Flammen.

— Это…вот что это такое было? — Асока сама едва сдержалась от того, чтобы дать волю чувствам, которые неожиданно захлестнули её чуть ли не с головой. И в этот миг она поняла, что ради этого человека способна на всё — даже на то, чтобы бросить вызов самому Тёмному Лорду.

— Это на одном из древних земных языков…впрочем, какой он древний, на Танненбауме на нём до сих пор говорят, наряду с эльсинорским стандартным.

— А перевести слабо? — тогрута облизала языком вдруг пересохшие губы.

— Каждый раз, когда садится солнце, каждый раз, когда на небо выходит луна, мы горим вместе в ярком сиянии пламени. Каждый раз, когда день сливается с ночью, каждый раз, когда разгорается огонь, мы горим вместе в ярком сиянии пламени… Я не знаю, кто это написал, но я слышал эти слова на Танненбауме. Говорят, что они принадлежат какому-то древнему земному музыканту…не знаю…но эти слова очень подходят нам. Разве не так это происходит между нами?

— Макс! — Асока так крепко обняла Неверова и с такой страстью прильнула к его губам, что хаббардианец на несколько секунд потерял представление о реальности. — Ничто во всей Вселенной не способно нас разлучить! Я тебя никому не отдам! Ты мой — и только мой!

— В который раз скажу — ты жуткая собственница, Асока Тано. — Макс нежно провёл рукой по подбородку подруги. — Однако уже время выхода. Давай-ка оставим лирику и займёмся физикой.

— Физика разная бывает, — улыбнулась джедайка, однако отодвинулась от Неверова и вернулась к пульту управления. — Отключаю гипердрайв.

Безликая синева гиперпространства сменилась звёздной россыпью, в которой особо выделялась большая жёлтая звезда.

— Мальдра — четвёртая планета этой системы, — пояснила тогрута, вводя поправки в бортовой компьютер «Громовержца». — Её открыли ещё во времена Старой Республики, почти сразу после Руусанской Реформации. На момент открытия планета была необитаемой, так что её заселяли все, кому не лень. На данный момент Мальдра — фактически вольная планета, где нет никакого правительства, каждый город управляется самостоятельно. Такие планеты очень любят всякие головорезы — там их никто, кроме их же врагов, искать и трогать не станет.

— Да, подобные миры были и в составе Галактической Федерации. Нам всегда это казалось полной чушью — как может существовать планета без какого-либо правительства? Это же готовый рассадник всяческой мрази. Вольная, Эхо, Рендир — далеко не полный список.

— Но сейчас у вас таких планет нет?

— У нас — нет, да и на территории того, что осталось от Федерации — тоже. Вольная и Рендир включены в состав Директората, Эхо была поглощена растущим Фарадейским Союзом, Таунус сожгли во время кассилийско-дарханской войны шестьсот лет назад. Остальные вольные планеты тоже вошли в состав разных государств, в основном, в состав Правления.

— Может, это и правильно. — Асока слегка подправила курс «Громовержца», направляя свой звездолёт к Мальдре. — Но, Макс — ведь по твоим словам получается, что демократии у вас и в помине нет.

— Чего у нас в помине нет?

— Демократии.

— А что это такое?