Восход тьмы

— О, спасибо, — вежливо поблагодарила Мэри. Она перегнулась через шею лошади и взяла воображаемый сахар с руки Всадника. Затем потянулась вниз к пасти жеребца, и животное быстро облизало ее ладонь. Мэри широко улыбнулась.

— Ну вот, — воскликнула она, — все в порядке!

Черный Всадник смотрел на Уилла, его улыбка стала еще шире. Он раскрыл свою ладонь, и Уилл увидел на ней маленькую белую коробочку, сделанную из полупрозрачного стекла, на крышке которой были выгравированы линии рунических символов.

— Вот здесь она у меня, Носитель Света, — сказал Всадник с акцентом, в его гнусавом голосе зазвучали победные нотки. — И все благодаря Старому заклинанию Лира, которое было написано давным-давно на одном кольце, а потом потеряно. Тебе надо было получше приглядеться к кольцу твоей матери — и тебе, и твоему отцу, этому глупому ремесленнику, и Лайону, твоему беспечному хозяину. Какой же он беспечный… Этим заклинанием я связал твою сестру тотемной магией. И ты тоже связан и поэтому не сможешь спасти ее. Смотри!

Он открыл маленькую коробочку, и Уилл увидел искусно вырезанный деревянный круг, обвязанный тоненькой золотистой нитью. С испугом он вспомнил о символе, который исчез из рождественской коллекции букв, вырезанной фермером Доусоном для семьи Стэнтонов, и о золотистом волосе, который мистер Митотин, посетитель отца, необычайно учтиво снял с рукава Мэри.

— Знак при рождении и волос с головы — идеальные тотемы, — сообщил Всадник. — В старые времена, когда мы все были проще, магия работала даже через землю, на которую ступила нога человека.

— Или на которую падала его тень, — добавил Уилл.

— Но Тьма не отбрасывает тени, — спокойно сказал Всадник.

— А у Старожилов нет знаков рождения, — возразил Уилл.

Он увидел замешательство на полном решимости бледном лице противника. Всадник захлопнул белую коробочку и сунул ее в карман.

— Чепуха, — бросил он отрывисто.

Уилл пристально посмотрел на него:

— Носители Света ничего не делают без причины, Всадник. Даже если эта причина годами остается неизвестной. Одиннадцать лет назад фермер Доусон, Носитель Света, вырезал определенный символ для меня на мое рождение. И если бы он, по традиции, вырезал начальную букву моего имени, то ты, возможно, мог бы использовать ее для заклинания. Но он вырезал символ в форме Знака Света — круга с перекрестьем внутри. И тебе хорошо известно, что Тьма не может использовать в своих целях ничего, что имеет такую форму. Это запрещено. — Он взглянул вверх на Всадника и добавил: — Я думаю, вы снова берете меня на пушку, мистер Митотин, Черный Всадник на черном жеребце.

Всадник нахмурился.

— И все равно ты беспомощен, — воскликнул он, — потому что у меня твоя сестра. И ты не сможешь спасти ее, если только не отдашь мне Знаки. — В его глазах сверкнула ярость. — Твоя мудрая и благородная Книга, возможно, рассказала тебе, что я не могу причинить вреда тем, кто одной крови с Носителем Света. Но посмотри на нее. Она сделает все, что я ей скажу. Она даже прыгнет в разлившуюся Темзу. Некоторые вещи вы, Носители Света, упорно игнорируете. Ведь так просто подстроить ситуации, когда люди сами себе причиняют вред. Как вышло, например, с твоей матерью. Какая же она неловкая!

Он снова улыбнулся Уиллу. Мальчик посмотрел на него с ненавистью, потом взглянул на Мэри, на ее счастливое полусонное-полубодрствующее лицо, и испытал боль от того, что она находится в этом месте. Он подумал: «Все из-за того, что она моя сестра. Все из-за меня».

Но безмолвный голос в его голове сказал: «Не из-за тебя. Из-за Света. Из-за того, что должно происходить, чтобы сдерживать Тьму». И волна радости нахлынула на него: он понял, что уже не один. Поскольку появился Всадник, Мерримен тоже был рядом, чтобы помочь Уиллу в случае необходимости.

Всадник вытянул руку.

— Настало время нашей сделки, Уилл Стэнтон. Дай мне Знаки.

Уилл сделал самый глубокий вдох в своей жизни и медленно выдохнул:

— Нет.

На лице Черного Всадника появилось удивление — эмоция, которую он уже давно забыл. Его пронизывающие голубые глаза смотрели на Уилла с недоверием.

— Но ведь ты знаешь, что я сделаю в этом случае.

— Да, — подтвердил Уилл. — Я знаю. Но не отдам тебе Знаки.

Всадник долго смотрел на него, возвышаясь посреди вихрей черного смерча; на его лице недоверие и ярость смешивались с каким-то дьявольским уважением. Затем он обернулся к черному жеребцу и Мэри и громко выкрикнул несколько слов на языке, который, как понял Уилл, был языком заклинаний Тьмы и очень редко звучал вслух. Холодок пробежал по спине мальчика. Огромный жеребец тряхнул головой, его белые зубы блеснули, он наклонился вперед, а одурманенная Мэри схватилась за его гриву и залилась смехом. Лошадь подошла к снежным сугробам на краю острова, нависавшим над рекой, и остановилась.

Уилл схватился за Знаки на своем ремне, испытывая неимоверные страдания из-за того риска, на который он шел, и, собрав все свои силы, призвал Свет прийти ему на помощь.