Восходящая Тень

Уже начав свой рассказ, Ранд вдруг оглянулся и бросил быстрый взгляд на сундук. В тот же миг усеивавшие крышку сундука осколки смело на пол, словно по сундуку прошлась щетка. Ранд обменялся взглядом с Морейн и продолжил рассказ. Перрин так и не понял, кто из них очистил сундук. О Берелейн Ранд не упомянул ни словом.

– Это, похоже, был кто-то из Отрекшихся, – заключил Ранд, – возможно, Саммаэль. Вы говорили, что сейчас он в Иллиане, но по меньшей мере один из них орудует в Тире. Мог Саммаэль дотянуться до Твердыни из Иллиана?

– Нет, даже если бы он обладал Калландором, – твердо заявила Морейн. – У всякого могущества есть пределы. Саммаэль всего лишь человек, а не сам Темный.

«Всего лишь человек? – подумал Перрин. – Не очень-то подходящее определение».

Человек. Мужчина, который способен направлять Силу, но при этом каким-то неведомым способом ухитрился не сойти с ума – во всяком случае, до сего дня. Саммаэль обладал, по-видимому, не меньшей силой, чем Ранд, но куда лучше умел ею пользоваться. Человек, который по доброй воле встал на сторону Тени и провел три тысячи лет, разделяя с Темным его заточение. Слова «всего лишь человек» меньше всего подходили к Саммаэлю, как и ко всем прочим Отрекшимся, и мужчинам, и женщинам.

– Выходит, кто-то из них здесь, в городе. – Ранд опустил голову, но тут же выпрямился и оглядел присутствующих. – Но я не буду больше дичью для них, я буду охотиться сам. Я найду его или ее, и тогда…

– Но это не Отрекшийся, – отрезала Морейн, – думаю, что нет. Это было бы слишком просто. И слишком сложно.

– Не надо загадок, Морейн, – спокойно заговорил Ранд. – Если это не Отрекшийся, то кто или что?

Айз Седай не спешила с ответом, и было неясно – то ли она в нем не уверена, то ли размышляет, что ей стоит открыть.

– Поскольку печати, удерживающие Темного в его узилище, ослабевают, – произнесла она наконец, – наверное, неизбежно, что некие… миазмы… проникают наружу, в то время как он пребывает в заточении. Подобно тому, как пузыри от падали, гниющей на дне пруда, поднимаются на поверхность. Но эти пузыри не простые, поэтому они будут плыть по Узору, пока не зацепятся за нить и не лопнут.

– Свет! – не сдержавшись, воскликнул Перрин. Морейн перевела на него глаза. – Вы хотите сказать, то, что приключилось с… Рандом, должно случиться с каждым?

– Не с каждым. Во всяком случае, до поры до времени. Поначалу, я думаю, таких проскальзывающих сквозь трещины пузырей будет немного. Ну а потом – кто знает? А поскольку вокруг та’веренов сплетаются нити Узора, мне сдается, что именно та’верены будут притягивать эти миазмы в первую очередь.

В глазах Морейн Перрин прочел: она знает, что не один Ранд испытал подобный кошмар. Улыбка, промелькнувшая по лицу Айз Седай, сказала юноше, что он может утаить случившееся с ним от кого угодно, только не от нее.

– Боюсь, уже в ближайшие месяцы – на годы я загадывать не берусь, это было бы счастьем – многие узрят такое, что поседеют, если, конечно, останутся живы.

– А Мэт? – спросил Ранд. – Вы знаете, что с ним?.. Он не?..

– Довольно скоро я это узнаю, – спокойно ответила Морейн. – Того, что случилось, уже не изменить, но, думаю, все же можно надеяться. – Голос ее звучал уверенно, но исходивший от нее запах говорил Перрину об обратном.

И тут вмешался Руарк:

– С ним все в порядке. Или было в порядке до недавних пор. Я встретил его, когда шел сюда.

– А куда он направлялся? – с волнением в голосе спросила Морейн.

– Похоже, к помещениям для слуг, – отвечал айилец. Ему было известно, что все трое являются та’веренами, но если о та’веренах он знал, пожалуй, меньше, чем ему казалось, то Мэта изучил достаточно хорошо, отчего и не преминул добавить: – Во всяком случае, не в сторону конюшен, Айз Седай. В другую – туда, где выход к реке. А там у причалов никаких лодок нет. – В отличие от большинства айильцев, Руарк уверенно, без запинки говорил о причалах и лодках, хотя в Пустыне о подобных вещах знали лишь из смутных преданий.

Морейн кивнула, будто ничего другого и не ожидала услышать. Перрин покачал головой – Морейн так привыкла скрывать свои мысли, что делала это порой даже без нужды.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату проскользнули Байн и Чиад. На сей раз копий у них не было. Байн несла вместительный кувшин, над которым поднимался пар, и ковшик. Чиад держала под мышкой свернутые полотенца.

– А почему все это принесли вы? – спросила Морейн.

Чиад пожала плечами:

– Она сюда ни за что не войдет.

Ранд выдавил из себя смешок:

– Служанки и те знают, что от меня надо держаться подальше. Поставьте это куда-нибудь.

– Ты теряешь время, Ранд, – сказала Морейн, – в Тире к тебе привыкают, а того, что привычно, перестают бояться. Сколько осталось недель или дней до того, как кто-нибудь попытается подсыпать тебе яду или всадить стрелу в спину? И до того, как нанесет удар один из Отрекшихся или по нитям Узора скользнет очередной пузырь?