Восходитель. Том 1 и 2

Найдя убитую женщину, я с болью смотрю на труп, понять черты лица которого практически нереально. У новоприбывшей были светлые волосы, которые теперь запачканы кровью и грязью. Укусы монстров разодрали кожу и мышцы и даже лицо пострадало, кто-то из тварей разорвал его ударом когтистой лапы. Воскрешать я не умею, и не знаю, может ли аркана даровать такое, но, возможно, она сейчас в лучшем мире, чем подвал Башни Испытаний. Сомневаюсь, стоит ли поглощать душу, и решаю, что это нельзя назвать трофеем, поэтому брать не буду.

Я был бы рад донести тело до подножия Рассветного Моста, чтобы по-человечески похоронить рядом с Безумным Элом, но идти слишком далеко, поэтому поднял останки на вершину утеса, с которого открывается хороший вид. Точнее, вид мог быть хорошим, будь мы в другом мире. Прямо в камне, используя псионику, делаю ровную могилу, в которой оставляю тело, а потом надежно закрываю камнями, чтобы падальщики не добрались. Ничего больше предложить не могу, здесь даже деревьев нет, чтобы сколотить гроб.

Немного постояв, я собираюсь в обратный путь до Рассветного Моста, но задержаться все равно придется на целый день, чтобы собрать трофеи. Кстати, меч драконьего рыцаря Алайса тоже остался здесь, где я был перед началом ночи, поэтому забираю с собой. Начинаю со сбора всех душ, а потом телекинезом принялся выворачивать внутренности монстров, собирая магические кристаллы. Кажется, что контроль над способностями стал аккуратнее, а сила подскочила. Тащить горы кристаллов я не могу, поэтому поглощаю их на месте, и только после этого могу закинуть меч на плечо и отправиться в путь-дорогу.

Примерно две недели заняла дорога назад, во время которой я продолжал охотиться на монстров, что попадались на глаза. Собирал души и кристаллы, а потом продолжал путь. И вот скоро показались очень знакомые места с крепостью над ущельем, в которой почти ничего не изменилось. Платон по-прежнему сидит на каменном стуле (я бы удивился, не найдя его тут) и смотрит на меня, когда я показался во дворике.

— С возвращением. Ты изменился, — произносит древнегреческий философ.

— Привет, Платон. Да, многое случилось.

— Расскажи.

И я рассказываю, радуясь, что хоть кому-то это может быть интересно. Пока шел сюда обратно, разговаривал сам с собой и найденными черепушками, лишь бы не томиться в безмолвии. Я рассказал Платону все последние события, а также о своем желании приступить к битве с хранителем этажа.

— Понятно. Жаль её, но ничего не поделаешь. Люди, вроде тебя, будут приходить сюда даже после того, как ты отсюда уйдешь. И будут умирать, ведь ты стал скорее исключением, — говорит верные вещи собеседник.

— И когда мы отсюда уйдем, больше никого, вроде меня, тут появиться не сможет, — намекаю на то, что без первоначальной помощи Платона и Смотрящего-в-Пустоту я бы не достиг текущего уровня. — Почему администраторы не могу просто возвращать обратно тех, кто не владеет арканой?

— Потому что им плевать. Чем выше сидит существо, тем более незначительными ему кажутся те, что копошатся возле его ступней. Даже призывая в Башню Испытаний, они не спрашивают о желании, а просто забирают. Вряд ли это можно изменить. К тому же Башню нужно кормить, как печь, только не дровами, а душами, плотью и жизненной энергией.

— А если заставить администраторов?

— Это сможет сделать только тот, кто будет сильнее их всех вместе взятых.

— Боги не такие?

— Боги могущественны, но они сотрудничают с администраторами, поэтому не будут рушить устои башни. А если кто-то попытается, то на него ополчатся сразу все. На самом деле именно претенденты на восхождение имеют наибольший уровень свободы. Боги скованы куда сильнее.

— Не понимаю, ну и ладно. Сейчас важнее другое.

— Верно, сейчас важнее другое. Страж выхода с этажа остается тяжелым противником даже для тебя нынешнего.

— Понимаю, но все равно рискну. И мне нужна помощь. Во-первых, расскажи всё о нем, что ты знаешь. Во-вторых, я собрал почти сто пятьдесят тысяч душ. Хочу потратить их на что-то реально полезное.

— Увы, про стража я почти ничего не знаю. Я никогда не пытался с ним сражаться, как и вряд ли кто-то это делал до тебя. Смотрящий-в-Пустоту тоже не скажет ничего полезного, так как просто не видел, чтобы кто-то бросал вызов этому чудовищу. Что касается душ, то безусловно мы подберем что-то полезное. Ты хочешь что-то конкретное?

— Понятно… Не знаю, хочу ли чего-то конкретного. Новый навык вряд ли даст мне значимую прибавку к боевой эффективности, ведь я не смогу купить бессмертие или всемогущество?

— Такое Смотрящий-в-Пустоту действительно предложить не сможет, — кивает Платон.

— Мои главные таланты заключены, хе, в талантах, а именно в «Адаптации» и «Пожирателе душ». Первый до сих пор на втором уровне, а второй на первом. Не представляю, как их быстро прокачать. Есть ли какие-то идеи развития моих главных способностей?

— Надо подумать, — задумчиво произносит Платон.

Смотрящий-в-Пустоту задумчиво чешет голову.

— Что же, давайте пораскинем мозгами…

Том 1

Глава 9