Восхождение

Надо ли говорить, что эту, если так можно выразиться, наживку жители Долин проглотили без лишних слов и, надев праздничные наряды, заполнили улицы, ресторанчики и концертные площадки Сольеду. Гремели оркестры, отплясывали танцоры, надрывались певцы и певицы, стараясь перекричать друг друга, зазывалы приглашали в кафе и рестораны, а развеселившиеся горцы, сбиваясь в кучки, начинали, как им казалось, петь хором, так яростно притопывая в такт, что содрогалась старинная мостовая.

Но чтобы они не забыли проголосовать, Гостев придумал хоть и не совсем законный, но эффективный ход: на избирательных участках каждому проголосовавшему выдавали талончик с номером, и именно этот талончик давал право не только участвовать в лотерее, но и был пропуском на трибуну стадиона. Надо ли говорить, что все хотели что-нибудь выиграть и, конечно же, поболеть за своих на стадионе: так что на избирательных участках явка была стопроцентной.

С подсчетом голосов тянуть не стали, и, пока шел футбольный матч, шесть доверенных лиц вскрыли урны и занялись подсчетом голосов. Результат превзошел все ожидания! А тут еще андоррцы победили каталонцев, забив два безответных мяча. Поэтому появление на стадионе Хуана Роблеса, который возглавлял избирательную комиссию, болельщики встретили стоя. А когда он объявил, что на выборах президента Андорры за Бориса Скосырева проголосовало девяносто девять процентов избирателей, стадион взорвался такой бурей оваций, что с ближайшего склона чуть было не сошла снежная лавина!

А потом толпа кинулась к штаб-квартире Демократической партии, на плечах вынесла Скосырева на улицу, и на плечах же отнесла в здание, где раньше заседал Генеральный совет и где отныне будет резиденция первого президента Андорры.

Глава ХV

Не прошло и недели, как нетерпеливые горцы стали требовать воплощения в жизнь предвыборных обещаний. Но как это сделать? Как поделить крошечные пастбища между общинами, да так, чтобы границы не превратили добрых соседей в заклятых врагов? А что делать, если окажется, что под зелеными травами лежит уголь, медь или свинец: кому принадлежат эти богатства – общине, которой повезло, или всей Андорре? И как делить прибыль: между всеми гражданами Андорры или между жителями той или иной общины?

После долгих раздумий президент Скосырев решил эту проблему жестко, но справедливо: все земли Андорры, в том числе то, что на поверхности и что в глубине, принадлежат государству. Луга, леса и пахотные земли государство сдает в аренду общинам, а те – конкретным лицам, проживающим на территории общин.

И самое главное: отныне в Андорре нет никаких налогов – ни на луга, ни на леса, ни на воды, ни на что! А деньги на государственные нужды, как то прокладка дорог, строительство мостов и тому подобное, будут поступать за счет арендной платы: от общин – на поля, луга и леса, и от иностранных фирм, трестов и корпораций – за добытый уголь, а также за никель, свинец, медь и все остальное, что будет найдено в недрах Андорры.

Это был сильный ход! Как только соответствующий указ был опубликован в «Вестях Андорры», возбужденные горцы высыпали на улицы Сольеду и, забыв о своей природной сдержанности, провели такие бурные митинги в поддержку мудрых решений президента Скосырева, подняли такую оглушительную пальбу из охотничьих ружей, что с соседних гор сошло несколько снежных лавин.

А когда начали сбываться и другие предсказания Бориса, не удержались даже священники и провели несколько служб, благодаря небеса за то, что они ниспослали Андорре такого мудрого правителя.

Конечно же, все это было приятно, и в душе Борис, если так можно выразиться, потирал руки. Но каждое утро, откровенно нервничая, он хватал испанские и французские газеты, ища отклики на его невиданную авантюру. Когда же наконец в газетах Франции и Испании появились пространные статьи о первых в истории Андорры демократических выборах и о неслыханных указах законно избранного президента Бориса Скосырева – что ни говорите, а Андорра стала первой в мире страной, где отменялись какие бы то ни было налоги – Борис успокоился, это означало, что никаких силовых акций со стороны могущественных соседей не будет.

Но окончательно все стало на свои места и президент Скосырев вздохнул полной грудью лишь после того, как получил поздравительные телеграммы от правящего Народного фронта Испании и ведущих политиков Франции. А вот англичане почему-то молчали, и это вызывало у андоррцев чувство неподдельного негодования: ни Иден, ни Черчилль, ни Чемберлен, ни, тем более, Эдуард VIII, с которыми их президент чуть ли не на «ты», из-за своего врожденного высокомерия поздравить его не удосужились.