Восхождение богов (СИ)

Увлечься было так просто, так безудержно приятно, как и его касания под платьем, оставляющие после себя тонкие паутинки из искр, бьющих как нежные удары тока, вспарывая чувствительность, обнажая не тело — душу. Он уделяет внимание каждому оголенному отрезку моей кожи, искусно пробегаясь по выступающим венам, забираясь в ложбинку ключиц и нежную впадинку между грудей. Платье исчезло как тысячи ночных бабочек, а боль, что прорвалась сквозь губы, от неосторожного порыва, скрылась внутри от одного его движения между моих ног.

Чувствовала ли я себя особенной, вот так распаляясь под его руками, запрокидывая голову и выгибая грудь вперёд?.. Я сама себе казалась особенной, когда он, не сдержавшись, шепчет нежно моё имя. Всего толика нежности, доверия, изливающейся из моего сердца, и он раскрывается надо мной, как узник темницы, впервые увидевший свет.

И я была готова дать больше, зайти ещё дальше, но в этот же миг всё завершилось острейшей резью в каждой клеточке тела. Такой пыткой, когда тебя с пика блаженства бросают в раскалённую лаву тьмы. И все нити, что должны были вскрыть меня ярчайшим потоком наслаждения, обернулись ядовитыми ручьями, текущими под кожей. Я забилась как мотылёк, пойманный на иглу, не в силах даже кричать, такой судорогой свело шею, а в глазах расцвели кровавые звёзды.

— Думала, я не учую фальшивость? Думаешь, не догадаюсь, что ты воздействуешь на меня, как предатель Шэ? — вкрадчиво тянет он, наклонившись и лизнув мою шею, разбивая боль на составные. Сквозь кровавую пелену, я вижу холодную бездну ярости в его глазах.

Никто не любит быть в дураках.

— Ни тогда, ни сейчас эта сила не сломит меня, не превратит в раба обладателя. Когда-то Шэ привлекал меня способностью дарить любовь, но талант оказался скучным. Оборотная сторона этого дара — бесконечная преданность и привязанность к этой слабости. Шэ — один из самых разочаровывающих моих детей. Хорошо, что Томар завершил его путь. Вечность — не для слабых сердцем.

— Ты отвергаешь любовь, потому что сам не способен испытать её, — хрипло давлюсь словами, вжимая пальцы в простыни, на губах — пузырится солёная пена, а в ушах стоит комариный звон. Я прерываюсь сквозь яд, выныривая наружу. — Как можешь ты желать Никлоса, если не способен ничего ни дать, ни взять у него?!

Боль ушла так же быстро, как и пришла, растворившись внутри жарким шаром, сосредоточившись у низа живота. Задумчивый взгляд Ктуула заставил меня вздрогнуть, как от ледяного дождя в жаркий полдень. Он изменит точку зрения на мой счёт. Шестерёнки в его голове завертелись, оглушающим скрежетом прокладывая новый путь.

Я покрылась холодной испариной, ощущая бесконечную древность его души, в которой осталось лишь одно желание. Одна потребность. Мечта, ставшая проклятием. И горе настигнет бесконечность миров, если и на этот раз бог потерпит неудачу.

— Ты ошибаешься, милая Сэлли, бабочка со сломанными крыльями, — почти проворковал он, поднимаясь с постели. — И скоро узнаешь, как сильно.

Сразу, как он исчез в радужной вспышке, огненный шар внутри меня взорвался, и я кончила.

Глава 14. Воспоминания невинности

Селеста

Нельзя бояться того, чего не знаешь. Нельзя играть в игры с собственным разумом, иначе обязательно проиграешь и наружу выползет бесконечный страх, приправленный нотами воющего отчаяния. Нет, наука самоконтроля, познания собственных слабостей и силы — вот, тот камень, на котором зиждется вера в светлое будущее. Вера в себя.

Какой бы тёмной не была ночь, на рассвете встаёт солнце, и это то, во что стоит верить. На что стоит опираться, когда кажется, что ничего хорошего в этом мире не осталось.

Именно с таким чувством просыпаюсь в этом месте. С такой надеждой, с такой верой, скрепляя уста словами: «Я не сдамся. Проживу сегодня, и завтра, и послезавтра, а затем настанет день, когда больше не придётся до скрипа сжимать зубы».

Незамысловатая мантра. Обманка, дающая силы жить. Я верю, что мы победим, хоть и не вижу поля сражения. Верю, что боги не сломают мой мир, верю, что Никлос не сдастся, а я не предам саму себя. Верю, что обязательно отыщется способ победить. Верю, что хоть и нахожусь в плену у самого могущественного существа на этой планете, без силы и без капли достоинства, мне удастся отыскать способ повлиять на ситуацию и обратить время вспять. Обмануть силы природы и обыграть вечность на игральной доске.

Я не знаю, что делают другие. Не знаю, сумели ли мои друзья и Артан выбраться с того берега и избежать извержения вулкана. Не знаю, какая битва идёт в душе Никлоса и знает ли он, что его ждёт. Я не знаю, кто ещё участвует в этой бойне, не знаю расстановку сил, не знаю ничего, будучи изолированной в этой прекрасной и жуткой тюрьме посреди бушующего океана.