Восхождение лорда Темпера

В тот момент я прекрасно поняла почему отец иногда, после встречи с некоторыми особо упертыми лордами по торговым делам, уединялся за дверьми своего солярия и ругался там как сапожник. Нежелание до последнего принимать новое и замкнутость на своём мелком мирке, состоящем из их замка, слуг и девок, в ближайшем борделе, даже когда тебе говорят, что на кону твоя жизнь, вызывала лишь злость и раздражение. Некоторые северяне даже в великанов поверили лишь когда их привели на вершину Стены и показали на их стоянку в лагере одичалых. Как королева удержалась от того, чтобы не спалить этих дураков в прах, я даже знать не хочу.

Но стоило отдать должное Налётчику — он догадывался, что такое может произойти, сам прекрасно зная о твердолобости большинства лордов (хотя те же крестьяне были еще хуже) и в лагере одичалых нас ждали целых три живых трупа, которых показали лордам Севера и Долины.

Те прониклись, покивали, но в угрозу не особо поверили. Тогда Манс приказал вывести какого-то мужика одетым в костяную броню, которому развязали до этого связанные руки, и спустить на него мертвеца. Костяной орал и ругался, несколько раз попытавшись вырваться, но слова Короля-за-Стеной, о том что его отпустят в случае победы, вселили в него какую-то уверенность и тот, взяв в руки широкий стальной тесак, приготовился дать отпор упырю.

Его порвали.

В прямом смысле.

Промёрзшие кости лишь с второго или третьего удара поддавались мечу одичалого, а длинные костяные пальцы почти сразу вцепились в шею и начали быстро душить. Нельзя сказать что Костяной оказался слабаком — как я узнала он был в прошлом был вождем и после поражения, нанесенного за месяц до этого королевой, попытался избавиться от Манса, объединив вокруг себя недовольных им вождей. Закончилось все это поединком с упырем, где он показал достаточно высокие навыки обращения с мечом, которыми не каждый рыцарь обладал, отрубив трупу руки и ноги. Вот только мертвецу было плевать на такие повреждения и он просто загрыз мужика, прямо на глазах бледных, словно снег, лордов.

А потом подошел Манс и одни ударом обсидианового кинжала превратил вихта в кучу старых костей.

Лишь после такой демонстрации, что может сотворить упырь даже с вооруженным сталью воином, Старк и его вассалы перестали изображать из себя одну птицу, обитающую на крайнем юге Гискара и прячущей голову в песок в случае опасности, и сели за стол переговоров.

Требования Манса и остальных вождей вольного народа, коих после той чистки осталось очень мало, были просты. Пропустить их племена за Стену и дать землю, на которой можно будет жить.

Если на первое требование северные лорды были готовы пойти, ведь каждый человек оставшийся в Застенье был потенциальным упырем, который в будущем может усилить армию Иных.

Но вот давать земли… Здесь Робб Старк дал жёсткий и не терпящий возражений ответ.

Нет.

Ни пяди земли одичалые на Севере не получат.

Дейнерис, конечно, разозлилась из-за строптивости своего вассала, напомнив о том что лишь её милостью дом Старков до сих пор существует, а их место в Винтерфелле не занимают Болтоны. Вот только Молодой волк не стал поддаваться угрозам, продолжив стоять на своём.

Он говорил королеве о том что природа одичалых это разбой и убийство. Что они не способны ничего создавать, а только разрушать. Пустить их на Север и дать им земли, значило создать десятки, если не сотни, бандитских кланов, которые не будут заниматься ни земледелием, ни скотоводством, ни торговлей, а лишь разбоем и разорением своих соседей.

Самое смешное, что он оказался прав — сидевшие за тем же столом вожди одичалых даже не стали этого отрицать. Для них отнять чужое и присвоить это себе было чем-то естественным. Частью жизни. Даже женщин в жены они воровали друг у друга, не спрашивая ни мнения родителей, ни самой невесты. И собирались продолжать так жить и после переселения на Север, лишь один раз пойдя против своей природы и преклонив колено перед королевой.

«Дикари, лишь одеждой и языком отличающихся от дотракийцев» — В тот момент подумала я, наблюдая как северяне, после слов одичалых, начали предлагать их просто прирезать, а трупы сжечь, а застенники отвечали им руганью и фривольными жестами. Лишь усилиями Таргариен и Налетчика это не переросло в кровавую резню.

Но сама мысль не давала мне покоя.

Дотракийцы.

Такие же, по сути, дикари, как и одичалые, которые уже многие столетия терроризировали весь западный Эссос. А ведь теперь, после присоединения Залива к Семи Королевствам, они станут вечной проблемой для королевского дома, ведь Гискар, наряду с Лхазаром, был одной из двух областей, ближе всех расположенных к Ваэс Дотраку, главному и единственному городу кочевого народа.

«Ваше величество» — Шепотом обратилась я тогда к королеве. — «У нас же есть Залив. Поселим их на границе с дотракийцами. Там они послужат щитом, а вы не испортите отношения с северными лордами»

Идея королеве понравилась.

Не накалять отношений с северными лордами и обзавестись щитом в Гискаре. Две птицы одним камнем.