Восхождение Луны

– Моя мать пытала пленного, пока тот не признался, – небрежно объяснил Карапакс. Солнышко и Цунами дружно поморщились. – У небесных эти кактусы используют как бомбы – поджигают и кидают. Они взрываются, и горящие семена с колючками разлетаются во все стороны. Для растения получается сразу и защита, и размножение – как иначе ему выжить в горах, где полно огнедышащих драконов? – Он усмехнулся, наблюдая отвращение слушателей. – Хотя неприятная штука, конечно.

– Ясненько… Значит, оружие небесных, – кивнула Цунами, окидывая пещеру взглядом. – Приделали длинный фитиль, перед уроком подожгли и спрятали. М-да…

– Думаешь, кто-то из учеников? – Солнышко принялась перебирать в уме имена небесных. «Разве что Жар, – подумала она – этот обозлён на всех вокруг. Вещунья с Ореолой очень за него беспокоились, но… такой, как он, скорее подерётся из-за еды, чем станет затевать что-то сложное».

– А может, кто-то из небесных надоумил, – заметила Цунами. – Например, Небесная королева Пурпур… да и здесь кое-кто имеется… кому уже доводилось нас предавать.

Солнышко решительно затрясла головой.

– Беда никак не могла.

– Почему бы и нет? – возразила Цунами. – Мы не так уж хорошо её знаем.

– Да нет, не в том дело… Беда не смогла бы даже дотронуться до кактуса, он бы сразу взорвался.

Цунами сердито фыркнула.

– Вечно ты умнее меня оказываешься!

Вспомнив, что Луна с Карапаксом ещё здесь, Солнышко строго взглянула на них.

– А вы отправляйтесь к себе, мы объявили всем, чтобы не выходили, пока мы не решим, что делать. – «Ой, не стоило тут при них обсуждать, разболтают остальным! Всё забываем, что мы начальство, а не ученики», – выругала она себя. – Пожалуйста, не рассказывайте никому пока, договорились? – Луна понимающе кивнула, а морской дракончик протянул Солнышку свою находку. – Извините, что всё так вышло… просто ужас. Мы никак не ожидали…

– Но виновников отыщем непременно, – мрачно пообещала Цунами. – Тому, кто это сделал, лично оборву крылья и повешу кверху лапами на восточном пике Яшмовой горы!

– Цунами, фу! – поморщилась Солнышко.

– А можно, мы навестим сначала Тамарин? – робко попросила Луна.

Цунами покачала головой.

– За ней пока ухаживает Глин. Мы дадим знать, как она себя чувствует.

Луна покорно кивнула и поплелась следом за Карапаксом.

В коридоре со спальнями было тихо, но внутренний слух улавливал страхи, догадки и беспокойные размышления драконят. Вечерний сумрак над горой уже сменился ночью, но мало кто из учеников академии смог уснуть.

На пороге своей пещеры Луна помедлила, думая о сопещерницах, Сердолике и Кинкажу. Насколько иначе было всё совсем ещё недавно, сегодня утром!

– Всё будет в порядке, – заверил морской дракончик. – Слушай внимательно, ищи преступника, у тебя получится. Если понадобится помощь, зови.

Кивнув, он двинулся вперёд по коридору и исчез в пещере, откуда слышались тревожные мысли Охра. Земляной дракончик думал о сестре Стерх и братце Торфе. Луна закрыла глаза и прислушалась. Стерх крепко спала где-то дальше… В лазарете? Похоже, и земляной потребовалась усыпляющая стрелка, слишком перенервничала.

Злорадных мыслей об удачном поджоге ниоткуда не слышалось. Хладна, Щук и Коготь спали. От разума Оникс исходил всё тот же неясный гул, и даже понять, спит ли она, было невозможно. Дракончик Жар вообще находился не здесь, и его мысли, горькие и злые, доносились откуда-то из глубины горы едва различимым эхом.

«А ты что слышишь? – спросила Луна невидимого собеседника. – Ты знаешь, кто устроил взрыв?»

«Бежать тебе надо отсюда, вот что, – уклонился он от ответа. – Зачем тебе эти жалкие драконы? Твои так называемые друзья на тебя злятся, а ледяной принц становится просто опасен. Зато у тебя есть я! Лучше отправляйся на поиски моего талисмана, я тебе помогу. Освободишь меня, и кому тогда будет дело до какого-то мелкого пожара? Мы изменим этот мир, Луновзора! В нём не станет ни войн, ни убийств. Мы сделаем это вместе, ты и я!»

Ну что ему сказать? Луна слышала, что думают о ней Кинкажу, Вихрь и Холод, и не могла не согласиться с Мракокрадом: здесь оставаться опасно. Только очень уж не хотелось покидать академию и терять друзей навсегда, если оставался хоть самый ничтожный шанс их сохранить.

Она прижала крылья и проскользнула в спальную пещеру. Кинкажу неподвижно свернулась клубком в гамаке, глаза её были зажмурены. Луна тихонько шагнула к своей лежанке из мха, стараясь не смотреть на каменный уступ, где вчера ещё спала Сердолика. Без привычного ворчания небесной пещера казалась пустой.

– Ладно, – фыркнула вдруг радужная, не открывая глаз, – всё равно ты прекрасно знаешь, что я не сплю, глупо притворяться. Может, тогда сама притворишься, что в это веришь, будь так добра…

– Хорошо, – прошептала Луна.