Восхождение на Макалу

«Намастэ!» Благословен будь, путник! Ибо дороги по свету полны опасностей и не отличаются избытком комфорта. Поэтому будь скромен и стоек. Благословен будь на горной тропке и когда выходишь из самолета, реактивные турбины которого еще не остыли, из самолета, внутри которого пахнет чаем, увядающими цветами и дымом американских сигарет. Благословен будь, откуда бы ты ни пришел. Хоть из далекой неизвестной страны где-то на западе, из страны, что лежит в середине странного, пропитанного влагой маленького континента, зовущегося Европой. Континента, куда через заливы, полуострова, горы и реки проникают мгла и холод моря. Континента, так непохожего на Азию, чьим полуостровом сам он является.

Благословен будь, путник, пусть счастье сопутствует тебе на дорогах страны, которую цепи гор пересекают как выступающие из земли корни деревьев! Добро пожаловать, пусть твоя судьба станет и нашей судьбой, ибо с этого мига у нас одна цель — Макалу!

Сирдар экспедиции, он же начальник шерпов и носильщиков, отвечает за подготовку каравана, за наем носильщиков, за маршрут, за то, чтобы ничего не потерялось.

Сирдар Анг Темба владеет богатым запасом английских слов, почерпнутым от швейцарцев, с которыми он работал в лагере тибетских беженцев. В 1953 году он в качестве носильщика участвовал в экспедиции Джона Ханта на Эверест. Со многими экспедициями он побывал в различных частях Гималаев, Макалу знает с 1971 года, когда принимал участие во французской экспедиции. У него интеллигентный взгляд немного раскосых глаз, скупые жесты и вежливое выражение лица. Он — шерпа, подчиненный, а мы, сахибы, начальники. Господа. Нам трудно войти в эту роль, и, как станет ясно в ходе экспедиции, мы никогда не сумеем вжиться в нее до конца. Это всегда будет создавать трудности — в ущерб нам.

Но мы граждане страны, печать которой глубоко оттиснута на наших характерах, поведении и образе мышления. Мы не умеем вести себя как господа, как хозяева. Мы можем быть коллегами и — друзьями. К сожалению, отношения, которые мы стремимся развивать в коллективах, борющихся за звание «Бригада социалистического труда», — явление другой эпохи для Непала, и их внедрение в сложный организм гималайской экспедиции часто доставляет нам горькие мгновения и разочарование.

Во второй половине того же дня мы посещаем «Гималайское общество». Эта организация, расположенная в незаметном одноэтажном доме на одной из главных улиц Катманду, взяла на себя задачу набирать шерп для экспедиций на восьмитысячники и знакомить богатых американских вдов с жизнью буддийских монахов в монастырях, скрытых в глухих долинах Гималаев.

Наши шерпы, как куры на насесте, сидят на тротуаре под гордой вывеской «Office». Они одеты в грязные штормовки с названиями экспедиций и в лыжные куртки, обуты в поношенные высокогорные ботинки, которым отставшие спереди подошвы придают сходство с акульей мордой; их одежда состоит из остатков давних экспедиций, успешных и неудачных. Некоторые шерпы рослые, другие выглядят как дети. Вот они, герои Гималаев, тигры, стоявшие рядом c Эдмундом Хиллари на вершине Эвереста, с Гербертом Тихи на Чою-Ойю и с Жаном Франко на Макалу...

Самый маленький из них Ванг Чо, обладатель большой головы и детского голоса, предмет шуток всех остальных. Позже на ребре Макалу он продемонстрировал великолепную форму, отвагу, неисчерпаемое добродушие — и абсолютную неспособность обращаться с походной рацией. Он оставлял кнопку включателя в положении вызова, из-за чего связь между лагерями затруднялась. Виноват в этом был не один Ванг Чо. Сам прибор страдал конструктивным недостатком. Но поскольку Пардубице, где производились рации, находился за тридевять земель, а Ванг Чо был рядом, все громы и молнии обрушивались на его большую голову.

В Гималаях грузы носят так же, как в Индии: лямку или ремень багажа накидывают на голову в месте, где лоб переходит в темя. Вся тяжесть ноши падает не на плечи, а на голову и шейные позвонки. Рассуждение о том, в чем состоят выгоды этого способа ношения груза, потребовало бы подробного разбора статики позвоночного столба в целом и динамики его мускулатуры, из чего вышла бы — самое меньшее — кандидатская диссертация. Особенно если бы в ней объяснялось, почему носильщики не жалуются на головные боли, на боли в спине и на прострелы, болезни, столь распространенные в цивилизованных странах. Очевидно, так происходит потому, что люди западных цивилизаций не носят грузов, а ездят в автомобилях, потому, что они не сидят на земле по-турецки с великолепно выпрямленной спиной и спят не на твердой земле, а на мягких диванах. Наверное, есть еще много других причин, среди которых не последнее место занимает недостаток обычной радости. Радости, получаемой от всего, что делает человек, в том числе и от ношения грузов, радости, которая проявляется в улыбках, бесконечных разговорах бог знает о чем и — в песнях.