Восхождение Примарха 6 (СИ)

— Кшиштоф, — сказал я ему, пришивая очередной канал к эфирному сердцу. — Скажу тебе прямо, пока у меня нет ни того, ни другого. У меня есть нечто гораздо лучшее.

— Что же это? — глаза учёного загорелись.

— Сроки, Кшиштоф, сроки! У нас на всё про всё есть три недели, понимаешь?

— Ах, сроки — это волшебная вещь. Иногда они творят настоящие чудеса, — ответил мне учёный.

Однако конец его фразы потонул в девичьем крике. Эльжбета, наконец, очнулась. Потому что я не туда ткнул магической иглой и сделал ей очень больно.

* * *

Я среагировал на уровне рефлексов, моментально облегчив боль девушке. Оказывается, не так уж сложно задействовать целительскую магию, если точно знаешь, чего хочешь добиться.

— Простите, пожалуйста, — попросил я, не особо надеясь, что меня услышат.

— Вы кто⁈ — услышал я вопрос на незнакомом языке, но полностью воспринял сказанное, мне лишь потребовалось захотеть понять, что говорит девушка. — Где я? И что тут происходит?

Эфир уже струился по множеству каналов через реально работающее эфирное сердце, воссозданное весьма чётко и с большим умением, поэтому Эльжбета пришла в себя и стала воспринимать реальность. Плюс я убрал всяческие отрицательные факторы в виде останков старого эфирного сердца.

— Здравствуйте, — сказал я, аккуратно поклонившись, чтобы не испугать девушку. — Меня зовут Никита Державин. Вы находитесь в… — я запнулся, подбирая слова, — … специальной больнице, где мы пытаемся привести вас в надлежащий вид, — я подумал, что прозвучало это странно, поэтому решил поправиться. — Поставили новое эфирное сердце, которое не будет вас убивать.

Эльжбета уставилась на меня глазами, полными непонимания. Затем похожим взглядом она исследовала Кшиштофа.

— Спасибо, — проговорила она уже совсем другим голосом, в котором сквозила тревога, но не паника. — Наверное. А где отец?

— Видите ли, — начал было я и понял, что столкнулся с тем самым случаем, когда объяснять, возможно, сложнее, чем воспринимать объяснения. — С момента вашей заморозки прошло пятьсот лет, и сейчас совершенно другое время.

— Я уже догадалась по вашей одежде и всему этому, — она обвела пальцем помещение с массой аппаратуры и светодиодными лампами на потолке, — что времени прошло немало. В моём случае, что сто лет, что пятьсот — разницы нет. Но папенька мой вроде как был бессмертный.

— Был, — согласился я и покивал, тяжело вздыхая, потому что теперь мне надо было как-то рассказать девушке о том, что именно послужило смерти её дорогого предка. — Но получилось так…

— Он умер⁈ — в голосе Эльжбеты, как мне показалось, смешались не только и не столько горе, а больше неверие, тень облегчения и… робкая надежда? — Он действительно умер⁈ Или опять прикинулся?

— Нет, — я развёл руками, не совсем понимая, как себя вести в связи с реакцией девушки. — На этот раз совершенно точно умер. Он потерял голову.

— Ура! — девушка вскочила со стола, но тут же ноги её подкосились, и я едва успел её поймать, чтобы она не грохнулась об пол. — Так ему и надо, козлу!

Я широко раскрыл глаза от удивления, но вместе с тем испытал неимоверное облегчение. Я-то предполагал, что это будет невероятно трудный разговор, где мне придётся показывать всё то, что сотворил её отец. Но ничего этого не потребовалось.

Увидев мою реакцию, она попыталась скопировать мой жест и развести руками, но мышцы пока слушались слабо. Тогда я запустил по её организму лёгкую их стимуляцию, чтобы вскоре Эльжбета смогла не только говорить, но и полноценно двигаться.

— А что вы хотите? — подпустив жалости в голос, задала она вводный вопрос. — Думаете, просто быть дочерью человека, который считает, что лучше всех? Причём, больной дочерью, которую он поклялся вылечить любой ценой. Вы просто себе не представляете моих мучений. Я его раз сто просила дать мне умереть, ни в какую. Я прошла через такие мучения, что даже вспоминать страшно.

— А что с тобой вообще было? — спросил я, в глубине души очень надеясь, что ничего подобного не повторится. — Мы так и не смогли определить точной причины твоей болезни.

— Никто так и не понял, — на этот раз ей удалось пожать плечами, и выглядело это достаточно эффектно, сразу видно, что перед тобой аристократка прежних времён. Да и кожа на её щеках зарумянилась. — Но всё случилось сразу после инициации, из чего я делаю, вывод, что отец хотел мне что-то умопомрачительное подсадить в эфирное сердце. И это ему даже удалось, вот только это что-то пожирало меня заживо.

— Мне очень жаль, — я кивнул ей, выражая сочувствие, и видел, что она его даже восприняла. — Я искренне надеюсь, что ничего подобного с новым сердцем не повторится, — я поглядел сквозь девушку эфирным взглядом и убедился, что все функции её организма работают так, как надо, а то, что было нарушено длительным периодом заморозки, сейчас семимильными шагами восстанавливалось. — Позволите, я закончу пришивать вам магические каналы?

— Да, конечно, — ответила Эльжбета и расслабилась на операционном столе. — Я просто, наконец, выплыла из небытия и поэтому оказалась немного шокированной.