Воскресенье

– Ты знаешь, у нас в отряде, в спецшколе, девушка была, – обратилась к Лене Рита Бондарь, – она как–то спрашивала, а может ли человек чувствовать свою гибель? И вот однажды она на позиции линзу задела и, все. Прямой наводкой ее. Ох уж эти линзы, – вздохнула девушка, обняв колени, – тоже постоянно задеваю. Добром не кончится. Не верю я разведке, Лен, ну вот, не верю, они же тоже люди, – в сердцах бросила Рита, – это какая–то ошибка.

– Да, я тоже, – кивнула Ракицкая, как вдруг рация вновь ожила.

Замерли лупившие друг друга подушками девушки.

«Концерт в воскресенье. Билеты проданы. Будет фейерверк».

– Эй, Ангелина, – открыла дверь вернувшаяся Гарифуллина, – вставай, со мной пойдешь. Давай, давай, тиз бул10. Сарафан с собой бери и пошли.

***

Над финской деревней взошел полумесяц. Кажется, солнце не спешило, а стрелки часов приближались к 4 утра. На крыльцо избы вышла ярко выраженная финка, в длинном синем платье и галошах. Характерный таваст: широкий лоб, заметно выдающиеся скулы, убранные в хвост соломенные волосы. Поправив вязаную шаль на шее, она посмотрела вдаль, и, кажется что–то услышала. На мгновение женщина скрылась в доме.

– Идем обратно, а? – Умоляюще прошептала Круглова, хватая парня за руку. – Чего мы вообще сюда пришли?

– Спокойно, – парень едва заметно приподнялся и четырежды свистнул. Вернувшаяся на крыльцо с охотничьим ружьем женщина улыбнулась, опустила оружие и махнула рукой. Чисто.

– Пошли! – Олег взял Женю за руку и повел к маленькому мостику через реку.

В финской деревне было всего три дома, на огромном расстоянии друг от друга. Тот, к которому двигались парень с девушкой, был узкой, вытянутой формы. Двор был поделен на две равных части: грязную – ту, что ближе к хлеву и курам, и чистую – украшенную цветами – она располагалась перед домом

– Давай, давай! – Торопил девушку Олег. – Нарвемся на патруль – все ляжем.

***

– Евгения Марковна! – Бросилась к Жене с крепкими объятиями Яна, едва они вошли в дом. – И вы здесь! Я бы не подумала, что вы решитесь, – засмеялась девочка, смущенно прикрыв рот ладонью.

– Да, никто бы не смог подумать, – сказала Женя, перебирая волосы девочки.

Дом, в котором жила новая знакомая Кругловой, назывался тупа или же пирти. Его планировка делилась на 2 равных части: жилое помещение, а также место, где пекли хлеб или топили печь. Та половина, в которой жили люди, делилась на 3 части – летняя, женская и маленькая тупа. Девушка подняла голову – по потолку шли палки, на которые были нанизаны лепешки из ржаной муки. Живот предательски громко заурчал.

– Ха-ха, кажется, кто–то очень голоден, – рассмеялась Яна, – идемте к реке, Евгения Марковна, нарвем травы и будем чай пить.

– А это не опасно?

– Ну, если вы не будете кричать: я советский милиционер! – Вскинула руки вверх девочка. – То, пожалуй, нет.

– Поговори мне тут, – шутливо погрозила пальцем Женя, – веди, давай.

***

На реку опустился густой, будто живой, туман. Дымка поднялась, красиво, утонченно, плыла по воде, стремясь достать кроны деревьев. Женя вздохнула запах хвои и почувствовала, как закружилась голова от чистого воздуха. Ее ноги ступали по холодной траве, она чувствовала капельки росы, и где–то внутри успокаивалось сердце. Присев перед самой рекой, девушка коснулась воды.

– Чудесное спокойствие, правда, товарищ участковый? – Опустилась на траву Яна. – Волшебное место.

Женя молча опустила ноги в воду и распустила волосы. По телу побежали мурашки.

«Если бы я.…Родилась по эту сторону моста, наверное, все было бы по–другому…

»

Круглова обернулась. Тишина. Лишь где–то вдалеке было слышно, как ведет отчет кукушка, и, кажется, ухает сова.

– Евгения Марковна?

– А? – Вздрогнула Женя, когда Яна коснулась ее плеча.

– Вы как русалка. Чудесны. Как вам, в логове врага?

– Если честно, как-то.… Пугающе спокойно, – тихо ответила Женя, – усыпляет бдительность.

– Нет, тетя Лаура точно не враг, – обняв колени, сказала девочка, – она добрая, ласковая, мы для нее чужие, а заботится всегда так, что хоть здесь оставайся.

– А ты бы осталась?

– Нет, Евгения Марковна, наша Родина там и ее не выбирают, – махнула рукой Яна и поднялась на ноги. – Здесь хорошо, но мы тут – чужеземцы, товарищ участковый. Увы. Вам надо отдохнуть, Евгения Марковна.