Воскреснуть, чтобы снова умереть

Латыш нашел ювелира, готового продать ему бриллианты. В другом городе, но все же. Поехал. И чем все закончилось? Больницей! Избили Латыша, ограбили. Кто? Очевидно, люди ювелира, но поди это докажи… И накажи его за содеянное! Ни к ментам, ни к бандитам не обратишься: сделка теневая, а ювелира явно крышует кто-то солидный.

Долго Латыш тогда отходил от ран и своего провала. Еще и бабушка умерла вскоре после его выписки из больницы. Гошан, к собственному удивлению, очень этим опечалился. Вроде и доставала его старуха, и без нее ему легче жить будет, вольготнее, но только она заботилась о нем и искренне любила.

Латыш бабушке отличный памятник поставил на могилу. И навещал ее регулярно. Тогда как дочка на похороны не приехала. Но Гошан решил сам ее навестить через полгода. Приехал в гости, а там…

Шалман!

И алкаши, и наркоши. Рожи у всех такие, что хочется перекреститься. Латыш будто на съемочную площадку «Вия» попал, и его окружили актеры массовки, играющие упырей и вурдалаков. Не вписывалась в коллектив только девушка в кроличьей шапке. Такие носили дети, но ей было семнадцать. Дочка одного из упырей. Она не пила, не нюхала, не кололась, сидела себе в уголке, читала.

— Интересно? — спросил у нее Латыш.

— Очень, — ответила она серьезно. На лице ни тени улыбки. Глаза чистые, широко распахнутые.

— Что читаешь?

— «Волшебника Изумрудного города».

— Это же сказка для детей…

— Наверное, но мне все равно. Я всегда ее читаю, когда мне хочется отвлечься.

— У нее есть продолжения вроде бы?

— Не знаю. У меня только «Волшебник Изумрудного города». Я украла эту книгу в детской библиотеке, чтобы она всегда была при мне. Подклеить бы. Не умеешь?

— Дело нехитрое, подклеим.

И она впервые улыбнулась. Зубы у девушки были гнилые, но Латыш не посчитал это недостатком. Как и болячки на голове. В шапке любительница сказок ходила, чтобы скрыть их. Мазала зеленкой и прятала под головной убор. Любой. Зимой — под шапку из кролика.

— Тебе бы к врачу сходить.

— Какому?

— Дерматологу.

— Это специалист по дерьму? — Тогда он думал, она шутит.

— Кожник это. Таблетки тебе выпишет и мазь.

— У меня все равно денег нет.

— Почему?

— Мать померла, отец вот, — и указала на самого отвратительного упыря.

— Сама на работу устройся.

— Не берут, у меня аттестата нет.

— Ты что же, не училась?

— Ходила в школу, но окончила только семь классов. Мамка померла, батя и брат на мне остались. Брат из дома сбежал через год, батя запил. А я начала покрываться лишаями.

— Это псориаз, скорее всего. На нервной почве появляется.

— Ты такой умный. И трезвый. А еще красивый. Не то что все эти… — Она обвела взглядом присутствующих. — Я думала, такие как ты, только в кино бывают.

Подкупила этим, конечно!

Не словами — искренностью. Девушка на самом деле считала Латыша особенным. Ее звали Кристиной, и это тоже сыграло в плюс. Необычное по тем временам имя, оно звучало по-европейски и нравилось ему. Оно и сама девушка. Про себя Гошан называл ее цветком помойки. Черты лица, фигурка, волосы, голос — все от природы было прекрасным. Родись Кристи в другой семье, заполучила бы сына дипломата. Но ее растили алкаши, и ее кожа покрылась сыпью, зубы сгнили, тело ссохлось. И это в семнадцать!

Девушку нужно было срочно спасать. Пока она не увяла окончательно! Не запила, не скурвилась. Латыш, конечно же, думал не о ней в первую очередь. Если б Кристина ему не понравилась, наплевал бы он на нее. Но девушка произвела впечатление. Даже ее чудаковатость Латышу нравилась. Поэтому он увез Кристину с собой. В кроличьей шапке и с заклеенной книгой «Волшебник Изумрудного города» — ничего другого у нее не было.

Они поселились в квартире, что досталась Игорю от бабушки. Он вернулся на свалку, она до поры дома засела. Отъедалась, лечилась, волосы отращивала (они были сбриты почти под ноль). Латыш ей продолжения «Волшебника» принес, все пять частей.

Только то и делала девушка, что читала. Готовить пыталась, но получалась баланда. Стирала тоже отвратительно. Когда Латыш возвращался усталый домой, его встречала похорошевшая сожительница с книгой в руке. Она была искренне ему рада и только. Хозяйка никакая, да и любовница так себе. Досталась она Латышу девственницей, что порадовало. Думал всему научить, открыть для девушки мир плотских радостей. Но Кристи хоть и не отказывала сожителю, но особого удовольствия не демонстрировала. Впоследствии Латыш решил, что это даже хорошо. Не страстная, значит, не будет изменять.

У него были грандиозные планы на Кристину. Латыш собирался сделать из нее леди. А как иначе, коль он сам собирается попасть в высшее общество? Об этом он никому не рассказывал. Он вообще был скрытным. Друзья (а они имелись) все вываливали, но Латыш помалкивал. Точнее, общался шутками-прибаутками. Иногда под дурачка косил. Бывало, под урку. Вел себя так, как было нужно в конкретном случае. Искренним был только с собой и то не всегда.