Воскресший для мщения

... А спустя месяц Алексей Красильников сообщил ему, что по его сведениям, когда Ферзю сообщили о гибели Гнедого и его сообщников и похищении общака, он холодно ответил, что эти люди его вообще не интересуют, и что с подобными особями, как выяснилось, связанными с уголовным миром, он никаких отношений поддерживать не желает. И к их преступно нажитым деньгам никакого отношения не имеет... И это было вполне обоснованно - Гнедой давно уже отвалил ему львиную долю. А это были лишь жалкие остатки, предназначенные для поддержания братвы и личных потребностей покойного Гнедого. Также Красильников сообщил, что адвокат Петр Петрович Сидельников потерял доверие шефа, провалив с треском одно важное дело и что коммерческий банк, в котором он хранил свои капиталы, лопнул, и его руководство исчезло от праведного гнева вкладчиков в неизвестном направлении.

- А как с деньгами? - поинтересовался Алексей.

- Распорядились по совести. Витьке Иванову квартиру купили, хоть он и возбухал отчаянно. Нечего герою войны в крохотной комнатушке в коммуналке ютиться с женой и двумя детьми... Я на него хату четырехкомнатную в Строгино оформил, подогнал грузовики к его хрущебе, ребята силком его выволокли вместе с семейством и барахлом, на квартиру свезли, ключи вручили и дверь захлопнули. Так-то вот... Обратно на автобусе не попрется... Насте Фроловой дачу купили, пусть дочка свежим воздухом дышит, и вдове Олега Шелеста тоже. Рядом, соседи они теперь... Валерке "девятку" купил, а то сапожник без сапог... А ведь у него сильная контузия была... Но это, сам понимаешь, все мелочи... А главное что: Олегу Никифорову на счет кое-что положили... Три предприятия открыли... В Фонд афганцев-инвалидов большую сумму... Разошлось, короче, Леха...

- А ты сам что себе взял?

- Я-то? - усмехнулся Красильников. - Столько же, сколько и ты... Я и сам себе заработаю и на хлеб, и на дом... Силы пока есть... Звони, если насчет предложения моего решишь...

С прошлым было покончено, надо было все начинать сначала...

Э П И Л О Г

Июнь 2000 г.

- Однако, жаркий какой выдался июнь, дышать нечем, - проворчал Меченый, шагая по Ленинскому проспекту. Он прошел мимо Дома мебели, подошел к кинотеатру "Казахстан" и повернул налево. Еще раз поглядел на бумажку, на которой был написан адрес Алексея.

Прошел метров двести, там было разрыто, что-то копали, ремонтировали, гудели бульдозеры.

Хорошо одетые сытые прохожие с неодобрением глядели на тощего, как стручок пожилого человека, руки которого были сплошь испещрены живописными татуировками.

- Пялятся, пялятся, - ворчал Меченый. - Чего пялиться, спрашивается? А патруль останавливает каждый раз... Нет, хоть рукава надо спустить, иду, словно голый среди одетых...

"Адресок прислал", - подумал старый вор. - "А как встретит, кто его знает? Он теперь женатый человек... А я кто? Ни кола ни двора в шестьдесят три года... А уж жена его и вовсе может на порог не пустить... Зря иду... А там будь, что будет... Интересно просто поглядеть на него, капитана недотепистого. Изменился он хоть за это время или нет? А тогда такой тупой был, вспомнить стыдно..."

Он нашел нужный адрес, поднялся на лифте на пятый этаж и позвонил в дверь.

Открыла женщина лет тридцати, красивая, стройная, одетая в тенниску и шорты. Меченый даже смутился.

- Вам кого? - спросила она.

- Кондратьева Алексея Николаевича, - откашлявшись, ответил старый вор.

- А вы..., - покосилась она с подозрением на него... - Погодите, погодите, кажется, я догадалась. Степан Аркадьевич? Вы?

Меченый вспомнил свое имя и отчество, которые так странно звучали.

- Да вроде бы так... Степан Аркадьевичем был когда-то... А теперь просто Меченый...

- Заходите, - улыбнулась она. - Заходите... Только... - Она прижала палец к губам. - Тихо, пожалуйста...

Меченый прошел в квартиру и снял ботинки. Ему было неудобно перед этой красивой женщиной своей неухоженности, тюремного запаха, который от него исходил.

- Спит Капитан, что ли? - спросил Меченый. - Так будите, гость пришел к нему. - Ободренный её улыбкой, он почувствовал себя поувереннее.

- Не спит капитан, - улыбнулась Инна. - Нет его дома. По делу уехал. Но скоро будет, звонил... А вы проходите на кухню, квартирка у нас однокомнатная, так что... А там другой человек спит...

- Какой такой человек? - нахмурился Меченый. - Буди и его, пусть посидит с нами, коли добрый гость...

Инна расхохоталась, поражаясь его непонятливости.

- Пойдемте, покажу вам этого человека.

Она тихо приоткрыла дверь комнаты, и Меченый увидел спящее в детской кроватке очаровательное светловолосое создание. Малыш сопел, морщил крохотный носик, шевелил во сне голыми толстенькими ручками.

Меченый стоял остолбенелый, не в силах произнести ни слова.

- А что же он молчал-то? Мне ничего не написал про... Сколько ему уже? Или ей...

- Ему, ему... , - улыбнулась Инна. - Четыре месяца стукнуло недавно. Вот в начале июня стукнуло четыре месяца...

- А звать-то как? Наверняка, Дмитрием, - вспомнил Меченый имя погибшего сына Алексея.

- Да нет, - вздохнула Инна. - Дмитрий это тот... погибший в Душанбе... А этого звать...