Воскресший для мщения

И, тем не менее, как ни странно, настроение было бодрое. Погода улучшилась, было прохладно, но дождя не было, с неба светила полная луна. И Алексей шагал на первую электричку... Ноги сами его несли туда. Он отчетливо понял, что не может здесь оставаться, хотя бы по той простой причине, что в маленькой двухкомнатной квартире ему просто не было места. Он провел ночь в комнате с родителями на скрипучей раскладушке, постоянно ощущая, что родители не спят. А сам, поворочавшись, утомленный дорогой, заснул часа в два ночи. А проснувшись, умылся, побрился, написал записку родителям и не взяв с собой ничего, вышел из дома...

Еще вчера, когда он подходил к родному дому, у него были какие-то эфемерные надежды на то, что здесь он забудется и хоть как-то успокоится душой, хотя бы на короткое время. Надежды эти рассеялись как дым. Он не нашел здесь ту точку опоры, которую искал. Ему было тоскливо и тягостно дома. Его худшие прогнозы оправдались - суета и хлопоты матери, суровое, морщинистое лицо отца с глубоко запавшими глазами, нарочитое бодрячество сестры Тани, все это только лишь раздражало его, все это было далекое и чужое. А свое - это там, в Таджикистане, гарнизон, пыль, жара, ишаки, дыни, арбузы, и Митька, бегущий к нему... А больше ничего не было, и их не было, ни Митьки, ни Лены... Осталась от них скромная могила на русском кладбище в Душанбе... И он, рано постаревший, поседевший в тридцать с небольшим, уставший от жизни, молодой старик, понятия не имевший, что ему делать дальше в жизни... Нет, осталась ещё армейская дружба... Остались воспоминания о страшных и тем не менее, славных годах молодости, когда они ежеминутно рисковали жизнью, выполняли свой долг, выручали друг друга, боролись, страдали и умирали...

В Москве в Ясенево жил его фронтовой друг Сергей Фролов, его лучший друг, незабываемый весельчак и балагур Серега, Сергуня, Сержик. Не было в их части столь незаменимого человека. Сергей пел, играл на гитаре, знал нескончаемое число песен, анекдотов, было такое ощущение, что он их придумывает сам, потому что он практически никогда не повторял уже рассказанного им анекдота. Они были прекрасной парой - коренастый черноволосый острый на язык Сергей с постоянной искоркой в больших карих глазах, и высокий, крепкий белобрысый Алексей, обычно невозмутимый и спокойный...

"Вот они какие дела, Леха", - подмигнул другу Сергей, когда тот навестил его в госпитале после того, как тот подорвался на мине и ему ампутировали правую ногу. - "Здорово, правда? Повезло... Домой поеду, живым останусь, и проживу сто лет... А тебе ещё служить и служить." И Алексей не находил слов, чтобы хоть как-то подбодрить Сергея. И тогда тот сам стал подбадривать могучего здорового Алексея в белом больничном халате стоявшего над его койкой, пытался шутить и даже рассказал какой-то похабный анекдот про безногого калеку.

Потом посерьезнел, нахмурился и произнес:

- А в Настю я верю, Леха. Она не бросит меня... - Помолчал и добавил: - Видел бы ты мою красавицу Настю... Ни у кого таких женщин нет и никогда не было...

Но в его голосе Алексей уловил нотки сомнения и страха...

И тем не менее, Сергей оказался прав. Ни на кого его невеста Настя его не променяла, и они поженились вскоре после того, как он демобилизовался. Они постоянно переписывались, и Алексей знал все подробности жизни Сергея. Недавно он получил двухкомнатную квартиру в Ясенево, а год назад у них с Настей родилась дочка Маринка.

И если в этом тревожном страшном мире и была точка опоры, так это именно то место, где обитал его друг Сергей.

"Держись, Леха! Держись, капитан!" - написал ему лаконичное письмо Сергей, узнав о горе, постигшем друга. - "И помни, ради тебя я отдам и вторую ногу. Ты знаешь, что это не слова. А если не навестишь меня в первый же день по приезде, запомни - шарахну тебя своим протезом по башке не хуже незабвенного Джона Сильвера. А если серьезно, помни одно - война не закончилась, она идет и будет идти. И мы с тобой в одном строю, мы солдаты, Леха, и раскисать нам нельзя. Потому что кроме нас с тобой на нашей земле порядка не наведет никто. И не вздумай раскисать. Жду, капитан... До скорой встречи. Твой Серега."

И именно от мысли, что через пару часов он может увидеть Сергея, Алексею было хорошо на душе. Он уверенной поступью шагал к вокзалу.

... Почти пустая ранняя электричка... Полудрема у грязного окна... Восход солнца... День обещал быть хорошим, солнечным...

Ярославский вокзал, метро, пересадка... Выйдя из метро, он позвонил Сергею. Шел восьмой час утра...

- Алло! - раздался в трубке полусонный женский голос.

- Здравствуйте. Мне Сергея, пожалуйста, - кашляя, произнес Алексей. Извините, что так рано... Я... понимаете, с поезда...

- Вы Кондратьев? - догадалась женщина и радостно закричала: - Сережка! Алексей приехал! Вставай! Сережка!

Слезы навернулись на глаза Алексея, он сильно сжал телефонную трубку.

- Ты где? - спросил, не здороваясь, хрипловатый голос Сергея.

- Метро "Теплый Стан".

- С вещами?

- Какие вещи? У родителей оставил, в Загорске...