Восьмое Небо

Габерон, горестно вздохнув, оторвал от остатков сорочки полосу и принялся бинтовать руку.

— Совершенно верно. Наш новый приятель тоже не гипермнезик[75]. Он преследует цель только пока видит ее. Как только голем теряет с ней контакт, он быстро забывает про ее существование и возвращается к выполнению основного приказа.

— И какой приказ у этого? — с беспокойством спросил из темноты Тренч, — Маршировать до бесконечности?

Габерон скривился.

— Скажи спасибо, что он не исполняет при этом готландский военный гимн.

— Я же сказал, это не готландская модель!

— Хватит, — Габерон выставил вперед ладонь, — Сейчас это не имеет существенного значения. Достаточно того, что нас обоих этот болван определил как цель. Поэтому главная наша задача — решить, как выбраться на верхнюю палубу, миновав это чучело. Если вы не против, предлагаю именно это сейчас и обсудить.

— Вы не можете выбраться? — обеспокоенно спросила Ринриетта.

— Мы в некотором роде в западне, Ринни. Считай, что мы две мыши, которые оказались заперты в подполе, в то время, как по дому бродит голодный кот.

— Он все еще на мидль-деке?

— Судя по всему, этот заводной болван и не собирается покидать палубу. И я буду последним человеком на борту этого корабля, который попытается проскользнуть мимо него.

— Он быстрый, — пробормотал Тренч, потирая шею. Не иначе, тоже заработал дюжину синяков, пока улепетывал от голема, — Чертовски быстрый.

— Верно подмечено. Чертовски быстрый и смертельно опасный. Мало того, бронирован не хуже самой канонерки.

— Знать бы, откуда он вообще взялся на борту…

— Давай-ка отложим этот вопрос в наш мешок для неуместных вопросов и займемся им как-нибудь на досуге? У нас не так уж много времени, если ты меня понимаешь. Тошноту чувствуешь?

Тренч неуверенно кивнул.

— Я думал, это от бега… И страха.

Габерон щелкнул крышкой хронометра, по счастью оставшегося в штанах. Нажал на серебряную шишечку и репетир издал восемь длинных ударов.

— Восемь часов пополудни с небольшим, — Габерон спрятал хронометр, — По моим подсчетам, мы опустились до восьмисот пятидесяти футов. Я не ошибся?

Алая Шельма, видимо, смотрела как раз на альтиметр капитанской рубки, потому что отозвалась почти сразу же.

— Восемьсот шестьдесят четыре фута.

— Ну вот, я почти угадал. Я ведь рассказывал тебе, что происходит, когда ты погружаешься ниже восьмиста?

— Я помню. Марево возьмется за нас всерьез.

— Вот и хорошо, — Габерон почти натурально зевнул, — Потому что к рассвету мы будем мертвы, если не выберемся отсюда. Как тебе перспектива?

Алая Шельма выругалась сквозь зубы. Дядюшка Крунч нашел бы, к чему придраться, но главное, что произнесено все было с чувством.

— Мы можем набрать высоту!

— Ринни, ты еще не поняла? У тебя больше нет никакого корабля. Теперь все это — не более, чем огромная жестянка для конфет. Мидль-дек разгромлен, машины уничтожены, паропровод не функционирует. Отныне никакая сила не поднимет эту малышку вверх.

— Я…

— Вызывай «Воблу», Ринни. Надеюсь, они не успели отойти слишком далеко.

— Я… Хорошо, — голос капитанессы дрогнул, — Оставайтесь там. Я сейчас свяжусь с «Малефаксом». Скажу, чтоб ложились на обратный курс.

Когда она замолчала, Габерон внезапно ощутил легкий приступ тошноты — словно в его внутренностях свернулся кольцом липкий скользкий угорь. Первый подарок от Марева? Или всего лишь реакция на отключение связи? Теперь, когда голос Ринриетты пропал, нижняя палуба сразу же стала темнее и теснее, чем была, настолько, что организм поневоле испытывал легкую дурноту.

— Все в порядке, — беспечно сказал он, хлопнув Тренча по плечу, — Мы еще расскажем об этой истории в кают-компании «Воблы» под хохот Корди и причитания Шму.

— Если доберемся до нее.

— Ну конечно доберемся! Кстати, раз уж зашла речь о рассказах… Тебе не тяжело будет подтвердить, что в минуту опасности я прикрыл тебя своей грудью и крикнул «Беги, Тренч, я его задержу»?

Тренч уставился на него с удивлением, хорошо заметным даже в слабом освещении нижней палубы.

— Ты серьезно?

— Разумеется, серьезно! — Габерон наставительно поднял палец, — Репутация — такая штука, о которой заботиться надо больше, чем о порохе. Никогда не знаешь, когда репутация позаботится о тебе. Поэтому давай отрепетируем. Итак, я тебе крикнул «Беги, Тренч!». В этот момент у меня на лице было выражение решительной отчаянности. Запомнил? А мои глаза потемнели, как небо, когда приближается грозовой фронт…

* * *

— Ты слышишь?..

— Тс-с-с!

— Я больше не слышу его шагов. Он остановился?

— Тренч, будь добр, помолчи минуту, я пытаюсь понять, где он.

— Где-то возле трапа…

— Кажется, стоит на месте. Нет, сейчас повернулся. И…

Секундой позже Габерон и Тренч отпрянули от пролома, окунувшись в густую темноту. Над их головами загромыхали шаги голема, такие тяжелые, точно кто-то на мидль-деке неспешно забивал в палубу сваи. От каждого шага потолок над их головами вздрагивал, щедро осыпая пиратов мелкой пылью и чешуйками ржавчины.

— Не похоже, что он собирается останавливаться, — Тренч подышал в ладони, словно ему было холодно.