Восьмое слово Киндры

– Хорошо… – поразмыслив, смилостивился детектив. – Поезжайте в Сувалки и оставайтесь там хотя бы до ужина… Главное, чтобы вас никто не видел!

Пан Ольшанский не стал привередничать и выяснять, чем вызвана необходимость его стремительного отъезда.

– Ладно, – вздохнув, согласился он. – Тогда займусь разборкой текстов. Заодно заскочу в библиотеку – вы знаете, пан Грошек, вчера я наткнулся на один любопытный документ…

– Профессор!.. – взмолился Анджей.

Уже начинало светать. Над озером клубилась легкая дымка тумана, лес пробуждался от спячки веселым щебетаньем птиц.

– Ну, да… Понимаю… – кивнул седовласый ученый и стал молча собираться.

Спустить его с козырька веранды на землю не составило труда. У сторожевой башни профессор растворился в густом как кисель тумане. Он даже не обернулся.

Грошек, зевнув, растянулся на чужой кровати.

Поединок с неведомым преступником был очень похож на партию в шахматы. Пока перевес был не на стороне Анджея, но получив шах, он не ушел в глухую оборону, а контратаковал, вовремя вспомнив о мудрых наставлениях поручика Барича из полицейского комиссариата. Этот знаток криминального мира не раз говаривал, что подозреваемого всегда следует напрягать разными уловками, дабы заставить его нервничать. Ведь, в конце концов, виновный не выдержит и совершит ту единственную ошибку, которая изобличит в нем преступника.

«Утром посмотрим!» – подумал частный детектив. – «Кого-то непременно должно озадачить исчезновение пана Ольшанского!»

К завтраку не вышла пани Фелиция.

Через Геленку Грошек узнал, что дама почувствовала себя неважно и заперлась в своем номере, вытребовав таблетку от головной боли. Так что за столом кроме самого детектива собрались только четверо постояльцев – невозмутимый как всегда Рушальский, понурый Лешек и беззаботная чета Хайнштайнов.

– Что-то профессора не видно… – мельком заметил Рушальский, поглощая омлет из двух яиц. – Раньше он на аппетит не жаловался. Наверное, с утра засел у себя в подвале… Пан Грошек, вы к нему не спускались?

– Да, – живо откликнулся Анджей, искоса наблюдая за Лешеком. – Его там нет. Наверное, он совершает утренний моцион…

– Пан Ольшанский к прогулкам равнодушен, – в ответ покачал головой мужчина. – Тем более, он сюда не отдыхать приехал, а работать. Все время проводит со своими полуистлевшими документами из ларца – одержим идеей добыть для науки новые исторические факты. А какие новые факты в состоянии коренным образом изменить наше представление о прошлом? Ну, положим, найдет он какой-нибудь древний манускрипт. Может быть, подтвердит какую-нибудь одну из нескольких существующих исторических версий. Что это даст? Вам не кажется, что история и археология давно изжили себя?

– В каком смысле? – опешил Грошек.

– В прямом! Ну, какой прок в частных случаях, если уже известна общая закономерность?

– Образованные люди должны знать историю. Ведь она кое-чему учит…

– История учит только тому, что она никого ничему не учит! – отмахнулся Рушальский. – Так… Развлечение для широколобых интеллектуалов! Это во-первых. А во-вторых, я же не против самой истории выступаю, а против обилия частных событий, которыми пичкают нас, простых смертных. Например, откопает какой-нибудь археолог в Месопатамии новый вид горшков и сразу – сенсация! А какая сенсация, если я о древних горшках вообще никакого представления не имею?…

Определенная логика в словах собеседника присутствовала. С одним только Анджей не мог согласиться и как «сотрудник музея», и как просто человек.

– Тем не менее, всё еще существуют белые пятна истории! Их сбрасывать со счета никак нельзя. Взять, к примеру, Атлантиду или… древние народы с их загадочными письменами! Даже специалисты знают об этом очень мало! Вообще, неразработанными остаются целые пласты человеческой цивилизации на Земле…

– Пожалуй, тут вы правы, – кивнул Рушальский. – Так вот на этих направлениях историкам и археологам и следовало бы сосредоточить все усилия. А не распыляться, погрязнув в рутине прошлого…

За спором детектив на какое-то время упустил из виду Лешека, поэтому не стал оппонировать собеседнику, а переключил внимание на подозреваемого.

Парень молча ел, почти не прислушиваясь к разговору за столом. Известие об исчезновении профессора, казалось, его нисколько не взволновало – он только поднял свои красные от недосыпа глаза и мельком посмотрел на каминные часы. После этого вновь погрузился в свои мысли, монотонно двигая вилкой.

– Не желаете партию в теннис после завтрака? – между тем по-приятельски обратился к Грошеку пан Рушальский, допивая кофе.

– Я не большой любитель тенниса, – признался Анджей и перевел взгляд на Лешека. – Может быть, молодой человек вам составит компанию?

Лешек очнулся от раздумий и покачал головой.

– Жаль, – вздохнул Рушальский. – Фрау Моника меня обещала потренировать, но после обеда. Придется подождать, пока Хайнштайны вернутся с конной прогулки…