Восьмой ангел

— Пойми, — шеф глотнул остывший кофе, — я тут — не я. А функциональная руководящая единица. Ты что, думаешь, что я хочу тебя уволить? Тебя? Одну из лучших журналисток? Что я, идиот? Я и сам плохо понимаю, из-за чего весь этот сыр-бор, того и гляди, до президента дойдет. Но сейчас я должен сделать так, чтоб про эту историю все забыли. Понимаешь?

— Нет, — качнула головой Славина. — Не понимаю.

— Ну и не надо. — Главный подошел к девушке, доверительно обнял за плечи. — Ты только шума не поднимай. Ладно? Пока я просто отстраню тебя от должности, до окончания разбирательства, так надо. Ну, чтобы собак не дразнить. Все равно скомпрометированный журналист не может появляться на экране.

— А если ничего не докажут? — усмехнулась Ольга.

— Оль, — главный скривился. — Ты что? Моли Бога, чтобы все наркотиками отграничилось, чтоб в тюрягу за убийство в самом деле не упекли лет на десять.

— Вы серьезно? — отстранила руководящую руку Ольга. — Про убийство — серьезно?

— Намного серьезнее, чем ты думаешь, — буркнул шеф. — У тебя там отпуска недогулянного еще полтора месяца. Вот сейчас и догуляешь. Чтоб про тебя все забыли. А потом решим, что делать. — И он выдохнул с явным облегчением, хваля себя за то, что сумел так грамотно разрулить ситуацию. — Ну, договорились?

Тут же, хлопая по полу подошвами деревянных высоких сабо, вошла Муся с уже отпечатанным приказом об отстранении Ольги Славиной от должности.

Ловко, — горько констатировала Ольга. — Значит, все это: и скандал, и неожиданно последовавшая человечность мудрого шефа — все было тщательно отрепетировано заранее?

* * *

Девчонки оживленно щебетали, рассказывая профессору о своих приятелях, весело уверяя, что рыжие близнецы — самые классные парни на свете…

— Только они ни в какую не хотят из России уезжать, — пожаловалась Мари. Или Лиза. Сейчас это было неважно. — Придется нам за ними рвануть, как вашим декабристкам!

Не смогут теперь ваши Тимки никуда уехать, — горько подумал Барт. — Никуда и никогда. И вам декабристками стать не придется…

Конечно, он не станет ничего говорить этим милым французским девочкам. Пусть лучше думают, что парни нашли эскимосок. Поболит-поболит — и пройдет. Может, и не узнают правды. Не надо им ее знать.

— Макс, а что мы еле плетемся? — сунулась к нему Мари. — Так мы до завтра не доедем!

— Не видно ничего, — сказал Барт, прижимая лицо почти к стеклу, чтобы девчонки не увидели его выражения. — Боюсь, с дороги съедем…

Сестры настороженно замолчали, вглядываясь в ливень. Перспектива сбиться с пути и завязнуть в каком-нибудь рисовом болоте никого не прельщала.

Еще минут через десять Барт остановился. Ехать дальше представлялось самоубийством. Дождь не лил — он стоял. Одной сплошной серой массой, совершенно не похожей на воду. Словно машину со всех сторон завесили плотным колышущимся полиэтиленом, за которым явно просматривался все тот же Сейв-Вэр. Скалы, сейды, безлюдная и безжизненная вечность.

— Вот это да! — крутили головами девчонки. — Мы и не знали, что такое бывает. Так, наверное, всемирный потоп и наступил. Теперь понятно, почему пришельцы у догонов изображены амфибиями! Наверное, когда они с Сириуса прилетели, такой же ливень шел. Вот они и адаптировались. Как вы считаете?

— Что? — Барт с трудом оторвался от созерцания жуткой картины Кольской тундры, возвращаясь в реальность африканского сезона дождей. — Вы про Номмо?

— Ну а про кого же еще? — удивилась вопросу Лиза. — Грийоль же писал, что посланцы с небес, которые прилетели к догонам, были рыбами по натуре и дышали водой, поэтому постоянно носили прозрачные шлемы, наполненные жидкостью.

— Да-да, — влезла Мари. — Они же и назвали их «номмо», что означает «выпить воды».

— Молодцы, — грустно улыбнулся Барт. — Все правильно излагаете. Зачет поставлю автоматом. Вот вам, кстати, загадка. Библию читали?

— Обижаете! — скривилась Мари. — Изучали целый год. Два экзамена.

— Ну, тогда вспомните, кто предупредил Ноя о грозящем потопе?

— Змей! — хором заявили близняшки. — Мы в Бамако, в национальном музее, видели скульптуру — мужчина со змеями на спине.

— Вот, — кивнул Барт. — Эту терракотовую фигуру раскопали в Дженне, самом древнем городе Африки. Знаете, сколько ему лет? Больше двух тысяч трехсот. А змей был символом сириусян. Так они сами себя изображали. Что из этого следует?

— Поняла! — ахнула Мари. — Значит, Ноя о потопе предупредили сириусяне? Значит, именно они спасли человечество?

— По догонской мифологии — да, — согласился Барт. — Ведь именно своему посланцу — Номмо — Бог поручил заселить землю.

— Точно, — жарко засопела Мари. — Как там говорится? Номмо построил корабль на шестьдесят отсеков и собрал туда все земные существа. А еще — небо, землю, мир, огонь, танец… Что еще? Там много перечислялось, забыла.