Восьмой день

— Он волновался по поводу упрощения методов исследований. Жаловался, что на него давят, чтобы он шел к цели кратчайшим путем.

— Ты говоришь о лечении рака груди? — уточнил Манцигер. — Никто на него не давил. — Он посмотрел на Дэнни. — Вы знаете, сколько мы спасли жизней? И какими средствами? Нет, Джейсон просто сдрейфил…

— Вот как? — спросил Дэнни.

— Дело в том, что это долгий процесс, — промолвил Манцигер, словно не слышал вопроса. — Нужно получить одобрение управления по контролю за продуктами и лекарствами, выполнив все их требования. Меры предосторожности, о каких говорил Джейсон, отбросили бы нас назад на пару лет, а у фирмы не было денег. — Эта мысль так его расстроила, что он некоторое время жадно поглощал жареную картошку. — Мы ошибались скорее в научном смысле, чем…

— Так что все-таки заставило Патела волноваться? — спросил Дэнни.

Подошла официантка узнать насчет десерта. Дэнни и Гленн Ангер отказались, а Манцигер засуетился.

— Я возьму крем-брюле и чашку кофе без кофеина. И… еще, пожалуй, коктейль «Слипери нипл». — Официантка удалилась, и он снова повернулся к Дэнни. — Джейсон беспокоился по поводу мутации.

— Мутации?

— Да. В его лаборатории что-то случилось. Одна из нуклеотидных последовательностей начала изменяться от поколения к поколению.

— Он был просто взбешен, — заметил Ангер. — Я никогда не видел его таким.

Манцигер кивнул.

— В лаборатории всякое может случиться, понимаете? Но Джейсон считал, будто это мутация. «Сборщики» вроде как живые существа, так что теоретически это могло произойти.

— А что плохого? — спросил Дэнни.

— Мутация — кошмар! — бросил Манцигер. — Предположим, вы запрограммировали корпускулу воспроизводиться только в присутствии родия. Просто поставили жесткое ограничение. А потом видите…

Официантка принесла десерт, и Манцигер замолчал, наблюдая, как она ставит перед ним лакомство. Наконец он продолжил:

— Джейсон подумал, что «сборщики» повели себя как тараканы, или бактерии, или вирусные организмы. То есть выработали в себе иммунитет, адаптировались. Не все, конечно, но ведь достаточно лишь одного.

— И затем монстр вылезет из клетки, — заключил Дэнни.

— Да, — согласился Манцигер и стал шумно и быстро поглощать крем-брюле.

Дэнни откинулся на спинку стула и обменялся взглядами с Ангером.

— Харри, я всегда удивлялся, — неуверенно произнес Ангер, — почему тебя это не беспокоило.

Толстяк пожал плечами.

— Потому что я не верю, что была мутация. Думаю, Джейсон где-то напортачил. В какой-то программе.

— Но он считал иначе, — заметил Дэнни.

— Он уверял всех, будто это мутация, но не мог доказать, поскольку нуклеотидные последовательности, с каких он начал, были уничтожены. Из-за этого-то он и взбесился.

— Харри! — воскликнул Ангер.

Манцигер спокойно посмотрел на него.

— Что?

— Без Джейсона, который сейчас не может тебе возразить, обсуждать это некорректно.

Манцигер смущенно пожал плечами и принялся доедать крем-брюле.

— Джейсон заявлял, что образцы кто-то уничтожил намеренно. Но это же смехотворно. — Он пошуровал ложкой в порционной формочке, выковыривая из неровностей небольшие кусочки пудинга.

— Почему?

Глаза Манцигера расширились.

— Потому что такое не мог сделать никто. Ни при каких обстоятельствах.

— Вы же сами сказали, что на кон поставлены большие деньги.

Манцигер усмехнулся.

— Если говорить о деньгах и Джейсон был прав, то мы в полном дерьме. Нанобактерии не имеют права мутировать. Они должны быть абсолютно стабильны. И дело не в этом частном случае мутации, какой он обнаружил. Речь идет о мутации вообще — любой мутации. Если бы факт мутации нанобактерии удалось доказать, то все исследования в данной области прикрыли бы в течение суток. — Он наклонил голову, зацепил с капуччино пену и с чавканьем проглотил.

— Потому что это бы означало…

— Слизь! — Манцигер крикнул так громко, что несколько посетителей обернулись. Он улыбнулся и взмахнул рукой, показывая, что извиняется. — Но Джейсон ошибался.

— Почему? — спросил Ангер.

— Потому что у нас есть образцы всех препаратов, с которыми проводили испытания. Они хранятся в специальном архиве. Вы начинаете серию экспериментов, проводите большую работу. У вас что-то не получается, вам нужно кое-что скорректировать. Для этого необходимо иметь первоначальный материал. Верно?

Дэнни и Ангер молчали.

— Вот так обстоят дела. А Джейсон утверждал, что его материал был каким-то образом изъят из архива и уничтожен. Кто это мог сделать?

— Любой сотрудник фирмы, — предположил Дэнни. — Вы сами сказали, что исследования могли прикрыть. А кому хочется лишаться денег?

Манцигер покачал головой.

— Вы не оценили серьезность ситуации. Это ведь не какие-нибудь таблетки от артрита, кое-как состряпанные и прошедшие сомнительные клинические испытания. Если «сборщики» действительно мутировали, это значит, что они умеют адаптироваться. Не сегодня, не завтра, но в конце концов такими могут стать все. Поэтому, какие бы мы ни разработали ограничения на их деятельность и воспроизводство, действовать эти ограничения не будут.

— То есть их невозможно остановить? — уточнил Ангер.