Восьмой день

— Еще нет. Аукцион состоится в следующем месяце.

Лицо Мунира стало непроницаемым. Он выпрямился и провозгласил:

— Мы тебя оставляем.

И старейшины начали медленно покидать священную пещеру. Зебек быстро заговорил по-курдски — видимо, просил, умолял, угрожал.

Мунир тронул Дэнни за рукав.

— Дай ему свой фонарик. А потом его вынесут на террасу… птицам. Это наш старый обычай.

Дэнни прекрасно понимал, что это такое. Он подошел к Зебеку и сунул ему в руку фонарик.

— Вот.

Несостоявшийся имам поднял на Дэнни глаза. В них блестели слезы.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Не надо.

«Вспомни Кристиана Терио!» — хотел выкрикнуть Дэнни, но сдержался, лишь буркнул «чао» и направился к выходу.

Вместе с Муниром и старейшинами он наблюдал, как Кукоч, действуя железным прутом как рычагом, удалил камень, подпирающий основной. Тот неожиданно пошевелился, затем покатился и встал на место, плотно загородив проход.

Дэнни успел увидеть Зебека. Он стоял, устремив луч фонарика в пол, дико озираясь по сторонам. Через мгновение камень запер его в черной гробнице. Теперь уже навсегда.

Эпилог

Самым трудным оказалась не выставка, а Кейли.

Инсталляцию «Говорящие головы» Дэнни собрал, потратив примерно сто долларов. В ход пошло всякое старье. Для папье-маше он купил газет в центре переработки, плюс двадцать пять килограмм порошка и несколько галлонов воды, вскипяченной в маминой кухне.

Теперь семь голов были более или менее готовы. Пришлось проклеить каждую множеством слоев бумаги, чтобы они выдержали перевозку в галерею. Сейчас головы сушились в подвале дома родителей, для чего пришлось взять напрокат несколько промышленных вентиляторов и осушителей воздуха.

Чем больше Дэнни смотрел на головы, тем больше они ему нравились. Выставленные в том виде, как он задумал, они станут почти такими же загадочными, как их прототипы с острова Пасхи. Скоро он покроет головы коллажами из газетных заголовков и фотографий телевизионных ведущих. Майк Уоллес и Опра Уинфри. Дэн Рэзер и Барбара Уолтерс[123]

. В законченном виде инсталляция сумеет заставить публику задуматься над тем, что такое в Америке раскрученная телезвезда. В любом случае что-то должно получиться.

Когда Дэнни не работал над головами, то сидел на телефоне. Надо организовать доставку дерна для покрытия полов в галерее, взять напрокат телевизоры, которые поместят на специальные постаменты. Над ними трудился отец. Дэнни был так занят, что даже не сходил в стоматологу по поводу зуба. Да и денег не было, хотя мама каждый раз, когда он улыбался, морщилась и говорила:

— Дэниел, я заплачу. Это мой запоздалый подарок к твоему дню рождения. С таким зубом ты похож на бродягу.

Но дел было действительно невпроворот. Он уже подготовил к перевозке в галерею картины и скульптуры, включая «Вавилон II». Отец помог его разобрать и отметил в схеме цвет каждого элемента, чтобы можно было легко собрать. Потом они долго занимались упаковкой, которую отец заказал в фирме с довольно оригинальным названием «М-р Упаковка». К товару прилагалась видеокассета с инструкцией.

— Нужны еще рулон полиэтилена и струйная воздушная сушка, — сказал он. — Упаковка получится крепкой, как камень. В подобном виде перевозят лодки.

У Дэнни уже появилась надежда, что выставка пройдет удачно. Может, даже удастся что-нибудь продать. Разговоры о ней уже шли. Лавиния сообщила, что в «Культур экзотик» хотят организовать с Дэнни онлайновое интервью и «Пост» собирался представить его в воскресном номере в рубрике «Три вашингтонских художника на подъеме». Вот если бы личные дела были хотя бы наполовину такими же успешными!

Но Кейли общаться решительно отказывалась. Дэнни обдумывал способы, как ее вернуть, но они все были либо банальными, либо очень дорогими, либо и тем и другим. Например, нанять самолет, выписывающий в небе «Дэнни + Кейли = любовь». Корзины маргариток (ее любимых), доставленные в офис. Оперный певец поет под ее окном серенады. Щенок. И дело тут не в банальности. Если бы существовала какая-то надежда, Дэнни бы с этим смирился. Но он сознавал, что все бесполезно, не стоит суетиться.

Однажды вечером, когда он сидел с родителями в гостиной и смотрел по телевизору «Форест Гамп», ему пришла в голову идея. Если Гамп может танцевать с Элвисом и пожимать руку Джону Кеннеди, то наверняка это доступно и кому-то еще. А вдруг сработает?

* * *

— Вот что, мистер, — произнес Клинт, отец Кейли, — в последний раз, когда я с ней разговаривал, она заявила, что не хочет иметь с вами ничего общего.

Этим «мистером» папаша словно ударил Дэнни кувалдой по голове. Дэнни даже покачнулся. Ведь совсем недавно они были друзьями. Собираясь вместе, шутили и наслаждались обществом друг друга. А сейчас он стал «мистером».

Дэнни вздохнул.

— Мы с мамой просто не знаем, что можно сделать, — признался отец Кейли.

Родители Кейли называли друг друга «мама» и «папа». Это была на редкость крепкая, душевная семья, излучающая доброту и щедрость. А какое замечательное у них чувство юмора! Приезды к ним на ранчо Дэнни всегда воспринимал как праздник, и вот теперь он этого лишался тоже.