Восьмой кризис. Истоки (СИ)

Джастин положил руку на рукоять своего меча и зашагал к лестнице на площадку с алтарем. От выложенных на алтаре органов шел легкий запах разложения, что означало — жертва в таком положении не первый день… Обычный человек не сумел бы так долго прожить с такими ранами без колдовства. Поднявшись, паладин понял, что это паренек начертил кровью все глифы… Прямо сейчас он пытался вычертить новую на полу, но кровь в брюхе мужика высохла и всё, что делал парень, так это стирал свои пальцы об пол… На его правой руке виднелись кровавые мозоли. Джастин схватил паренька за руку и поднял парнишку, как мешок, на уровень своих глаз, чтобы получше рассмотреть лицо. Парнишка смотрел прямо на Джастина, но не видел… Снова. Он точно такой же как и люди внизу… Только у него была задача… Даже в таком положении паренек продолжил попытки чертить, но пальцы водили по воздуху.

Джастин не знал, что делать. Он понимал, что на людей наложен морок или нечто похожее, но способностей его развеять у паладина не было. Голова парнишки резко дернулась. Паладин сжал его руку крепче. Глаза парнишки разбежались в разные стороны, описали круг в глазницах и затем сфокусировались на паладине. Паренек криво улыбнулся:

— Джастин, Джастин, Джастин, Джастин… У тебя такой замечательный доспех! Весь белый! Наверняка блестит на солнце! Но где твой шлем? Ты знаешь насколько шлем может быть полезен? — голос паренька был до боли хриплым, но твердым и внятным. Устами паренька говорил кто-то другой. В истории Империи известен только один человек с подобной способностью… Лорд плоти, но он был мертв. Зарублен наставником Джастина более ста лет назад. Паладин еще крепче сжал руку паренька… Только почувствовав как кость ломается под его пальцами, Джастин немного ослабил свой хват. Любой бы взвыл от боли… Но не паренек.

— Ааааа, — беззаботно протянул тот. — Тебе и броня-то не нужна. Все дело в печатях, на обратной стороне. Мне всё понятно! Повеселимся?

Паренек направил свободную руку в грудь паладину, из его ладони вырвался луч негативной энергии и шрапнель из костей… Рука парня раскрылась от кисти до локтя словно цветок, лепестками которого были длинные окровавленные лоскуты кожи. Такая атака не причинила вреда Джастину. Энергии было слишком мало, чтобы нанести ему урон, только костяная шрапнель посекла белую кирасу, понаделав в ней множество дыр… Помимо кирасы кость посекла и лицо пареньку. Из него торчат кусочки кости, а щека порвана так, что проглядываются зубы.

— Ну улыбнись, Джастин! Это же забавно!

Ничего забавного паладин в этом не видел. Он был в ярости. Паренька не контролировали извне. Его контролировали изнутри… Он одержим.

— Не улыбнешься? Улыбка продлевает жизнь, неужели ты не знаешь? Жаль.

Остальные жители Ньорда поднялись со скамеек, раскрыли рты и громко закричали. Стекла часовни лопнули, по древним фрескам побежали трещины. Джастин сморщился от боли, из его ушей и глаз потекла кровь. Джастин колебался и корил себя за то, что у него нет нужного навыка, для спасения всех этих людей… У его наставника не вышло спасти порабощенных… И у него не выйдет. Джастин упал на колено, но паренька так и не выпустил.

— Ну защищайся… Сделай хоть что-нибудь! — чуть ли не умолял паренек. — Или ты хочешь умереть?

Люди, что поддерживали звуковую атаку медленно умирали. Кожа на их лицах рвалась, расползалась и кровоточила, но казалось их крик становился всё громче и громче. Паладин сделал глубокий вдох. Умирать Джастин не собирался. У него нет выхода. Джастин небрежно отбросил паренька, расправил руки в стороны, растопырил пальцы…

Весь лунный свет в часовне превратился в тысячи маленьких лазурных клинков, в иголки. Иголки закружились в беспощадном вихре уничтожая всё вокруг, затягивая в себя всё больше света, ширясь и ширясь…. Лавки обратились в щепки, камень обратился в пыль, а одержимые обращались в красные облака. Минуты спустя от часовни ничего не осталось, но вихрь продолжал кружиться. Вихрь был настолько плотным, что сквозь него до Джастина даже не могло добраться ни единой капли из нескончаемого ливня. Ничего не осталось от людей. Почти ничего не осталось от часовни. Исключением стал небольшой островок пола, что сохранился под ногами паладина. А вихрь всё кружил. Лил ливень, за которым не было слышно истошного ржания исчадия тени.

Когда луна достигла зенита, тысячи лунных иголок разом опали на землю, превращая пустырь в лазурную поляну. Джастин поднял лицо к луне, навстречу хлынувшему потоку капель. Он проиграл. Сожаления… Слишком мягкое описания обуявших паладина чувств. Он никого не смог спасти. Он не мог никого спасти… Он не мог поступить иначе…