Восьмой круг. Златовласка. Лед (сборник)

Глава 15

Той ночью искаженный образ Лоскальцо являлся ему в ряду кошмарных сновидений, а потом – казалось, прошло не больше минуты, после того как он выбросил своего противника из головы и погрузился в глубочайшее забытье, – его разбудил пронзительный звонок телефона.

Звонила миссис Нэпп. Смутно воспринимая заливающий комнату солнечный свет, Мюррей подумал: сейчас утро субботы. Значит, дело должно быть важным.

– Вчера после вашего ухода вам звонили дважды, – сказала миссис Нэпп. – Первой звонила миссис Дональдсон. Просила напомнить вам, чтобы сегодня вечером вы были в студии мистера Принсипа. И передать, что она обо всем позаботилась, что бы это ни означало.

– Хорошо. Кто еще звонил?

– Джордж Уайкофф, Дачесс-Харбор, Статен-Айленд, – ответила миссис Нэпп, словно произнося заклинание, и Мюррей внезапно проснулся полностью. – Он оставил мне номер своего телефона, не включенного в справочник, чтобы вы могли связаться с ним как можно скорее. Есть у вас под рукой бумага и карандаш?

– Минутку, – ответил Мюррей и снова лег с закрытыми глазами, чтобы обдумать это развитие событий. В настоящее время, он знал, существует реальная вероятность, что один из шустрых людей Лоскальцо подслушивает, подключает к сплетению проводов в подвале «Сент-Стивена», каждое слово. Но предпринимать что-нибудь в связи с этим уже поздно, разве что клясть удачу рыбака, приманившего такую крупную рыбу, как Уайкофф – кита-убийцу среди акул, – и вынужденного стоять со связанными руками, глядя, как добыча уходит.

– Алло, вы слушаете? – спросила миссис Нэпп.

– Да. Бумажку с телефонным номером просто порвите. И забудьте о ней. Это ясно?

Одним из достоинств миссис Нэпп было то, что ей никогда ничего не требовалось повторять.

– Понимаю. Еще что-нибудь, мистер Керк?

– Нет, – ответил Мюррей. – Это все.

Здание, где находилась студия Алекса Принсипа, выходило фасадом на парк Грамерси; со своими многочисленными балконами и коваными балюстрадами, оно было словно перенесено целиком из Нового Орлеана. Сама студия была достаточно большой, что могла бы служить баскетбольной площадкой, и войдя, Мюррей обнаружил множество людей в заполненном шумом и табачным дымом пространстве. Найти Алекса в толпе было легко – он возвышался над всеми на голову, и его лицо, густо заросшее бородой и блестящее от пота, светилось, как маяк в тумане, а Диди, разумеется, сопровождала его.

– Послушай, что это? – спросил Мюррей у нее. – Я ожидал найти здесь небольшую компанию. А это похоже на собрание кланов.

– Ну-ну, не вини меня, дорогуша. – Диди была сосредоточена на кувшине с мартини, который умело взбалтывала. – Начнем с того, что я почти никого не приглашала, но каждый хотел привести с собой кого-то, и я не могла сказать «нет», так ведь?

– Могла бы попытаться. Признаюсь, я польщен, что все это устроено для меня, но иногда…

– Перестань, – сказала Диди. – И не надо чувствовать себя таким польщенным. Здесь все так только потому, что за все платишь ты. Я имею в виду – вместо покупки картины. Это будет на твоем счете из «Сент-Стивена», потому что это они все поставляют сюда. Они были очень сговорчивы.

– Не сомневаюсь. Рут здесь?

– Я сказала, что будет, так ведь? Она где-то там.

Мюррей стал пробираться через толпу в указанном направлении, ему потребовалась беспокойная минута, чтобы найти Рут. Потом, как и ожидал, он увидел, что она скрыта полукругом поклонников и явно довольна этим. Двое из них были ему знакомы. Это были Тед Холлоуэй, бывший телепродюсер Диди, и коренастый, с лицом гнома, один из закадычных друзей Эвана. Он представился Мюрреем в тот вечер, когда бард устроил достопамятное выступление в вест-сайдском салуне, просто как О’Мираг. Это был непризнанный поэт с гораздо большим талантом, чем Эван, но с гораздо меньшим сексуальным пылом.

– Вот что убивает меня, – печально объяснил он. – Мы вернулись во времена миннезингеров, когда ты пел для графа и – простите мое выражение – трахал графиню. Я горячо предан умеренности, в этом неокуртуазном веке для таких, как я, места нет.

Глядя, как Рут обращается с поклонниками, Мюррей понял, что все под полным контролем. Компания находилась в той стадии, когда заинтересованные самцы рассматривали перспективы, но что-то делать были еще не готовы. Потом компанию заслонил на миг официант – он узнал в нем человека из гриль-бара в «Сент-Стивене», – который с высоко поднятым нагруженным подносом проплывал через толпу так же легко, как угорь сквозь водоросли. Официант тоже узнал его.

– Хорошая вечеринка, мистер Керк, – сказал он, опуская поднос. – Возьмете что-нибудь?

– Нет, спасибо, – ответил Мюррей, а стоявший рядом человек сказал: «Ну а я возьму» и взял сандвич. Потом обратил сильно загорелое, полное лицо к Мюррею.

– Керк? – спросил он. – Послушайте, я вас знаю. Вы работали у Фрэнка Конми, так ведь?

– Да.

– Я так и подумал. Моя фамилия Чипмен. Джо Чипмен. Я возглавлял агентство, заказывавшее интервью Фрэнка на радио. Жаль его, правда? Но, конечно, когда пришел его час, он был уже стариком.