Восьмой круг. Златовласка. Лед

— Это Вито, — ответил Бруно. — Он уже большой мальчик. Когда ты видел его в прошлый раз, он был в пеленках, однако теперь вырос из них. Вот почему теперь мы выезжаем каждое утро на прогулку. Правда, Вито?

Вито указал на что-то рукой назад.

— Нет Санни Кросса, — ворчливо сказал он.

— Что это значит? — спросил Мюррей. — А-а, нет Санта-Клауса. Конечно, Вито, Санта-Клаус есть… Не позволяй отцу вводить тебя в заблуждение.

Вито запрыгал и указал снова.

— Нет Санни Кросса, — бурно запротестовал он. — Нет Санни Кросса. Нет Санни Кросса.

— Ну-ну, будет тебе, — сказал Бруно. — Характер у него тот еще, — обратился он к Мюррею. — В субботу я повел всю компанию в мюзик-холл, потом мы ели в кафе-автомате. И пока я был внизу в туалете с Вито, входит и пристраивается рядом с ним один из этих благотворительных Санта-Клаусов. Знаешь, с белой бородой, в красном костюме и со всем прочим. Бедный малыш никак не может его забыть. И всякий раз, когда веду его в туалет, он надеется увидеть там Санта-Клауса. Правда, Вито?

Вито не слушал его. Он подался вперед и ткнул пальцем в лицо Мюррея.

— Дин, — пролепетал он нежным голосом. — Дин. Дин.

— Что он теперь говорит? — спросил Мюррей.

— Кто его знает? — ответил Бруно. — Большей частью понимают, что он говорит, другие дети, и если их нет поблизости, я в тупике. — Он поудобнее усадил Вито себе на плечи. — Ложись опять в постель, пока не отморозил ноги. Этот линолеум просто ледяной в холодную погоду.

Мюррей покачал головой:

— Нет, оденусь и пойду. Проблема с Харлингеном и его дочерью не идет у меня из головы, и если я доберусь до них, пока девочка не уйдет в школу, то смогу поговорить с ними обоими. Книгу Уайкоффа оставлю здесь, ты привези ее в контору и поручи в лаборатории снять все на пленку. С этой пленкой мы загоним Уайкоффа в угол. Не думаю, что тогда он прибегнет к физическому насилию, так как Министерство финансов многое будет готово отдать за эту книгу. Возможно, будет ему стоит пятисот лет тюрьмы за уклонение от уплаты налогов.

— Не думаешь, что Лоскальцо отдал бы за нее правую руку? — спросил Бруно. — Сам понимаешь, что может она означать для него в этом расследовании? Приятель, эта пачка бумаг сейчас самая опасная штука в городе. Брось ее на пол, и от нее поднимется облако, как от атомной бомбы.

— Нет, нет, не бросай ее. Собственно говоря, не отправляйся в контору один. Позвони миссис Нэпп, пусть пришлет за тобой двух человек, один из них может отогнать этот «Шевроле» обратно на Статен-Айленд. А если почувствуешь опасность, звони в полицию. Не вздумай быть героем. У Люси достаточно дел и без того, чтобы навещать тебя в больнице.

— Оно так, верно, — согласился Бруно, а потом с неловкостью продолжал: — Знаешь, Мюррей, раз у нас пошел такой разговор, я хотел бы кое-что тебе сказать. После того как я завел разговор о партнерстве и обо всем прочем, у меня потом было паршиво на душе. Но для меня, Мюррей, это очень важно. Черт возьми, работаешь всю жизнь, а потом тебя выбрасывают, как старого коня, и как тогда быть? Но если владеешь частью хорошего бизнеса, тебе не нужно постоянно просыпаться в поту, беспокоиться о том, о другом. Ты понимаешь, к чему я веду, так ведь? Вот Вито, еще трое других — надеюсь, у них хватит мозгов для хорошего образования, а откуда взяться деньгам при таких ценах? Или, может, Люси заболеет — сам знаешь, как бывает у женщин с возрастом: потребуются операции, лекарства, а это дополнительные расходы. На уме у меня много проблем с деньгами, Мюррей, только потому я и взорвался так. С тем, что получаю, я не могу вырваться вперед. Но если ты и Джек объединитесь…

— Я поговорю с ним, когда он будет здесь, — сказал Мюррей, — но не могу ничего обещать, пока не получу его предложения. Если речь идет о дополнительных деньгах прямо сейчас…

Бруно покачал головой.

— Мюррей, мне не нужно подачек. Я их не приму. Мне нужен небольшой процент. И ты об этом не пожалеешь.

— Посмотрим, — сказал Мюррей. — Смогу я вызвать сюда такси в такую рань?

— Конечно. Скажешь, что тебе нужно на Манхэттен, тебя будут только рады взять. — Бруно мягко ударился затылком о грудь сына. — Вито, дядя Мюррей уходит. Что скажешь?

Вито сердито указал назад и раскрыл рот.

— А-а, не начинай этого снова, — сказал Бруно.

Глава 3

Такси подъехало к «Сент-Стивену» в пять минут восьмого, что, прикинул Мюррей, давало ему как раз достаточно времени, чтобы быстро побриться и переодеться, перед тем как нанести визит Харлингенам. Он понимал, что визит будет интересным, и не по той причине, которую назвал Бруно. Не сказал он ему — в конце концов, это не его дело, — что Харлинген должен был передать Рут единственный лист, вырванный из папки Уайкоффа, пусть и не перевязанный розовой лентой. Если бы Мюррей попытался сунуться к Рут сам, то остался бы стоять на тротуаре, словно потерпевший крах Ромео, кричащий стоящей на балконе и не желающей слушать Джульетте, что у него есть улики на Париса. Нет, это не для него. Но Рут выслушает Харлингена, и если они сядут втроем…